На этом историко-научном фоне традиционного анализа предметного содержания наследия С.Л. Рубинштейна [2, 25 и др.] проблему составляет науковедческая экспликация недостаточно изученных экзистенциальных стратегий социального поведения и исследовательских программ познавательной деятельности в эволюции его жизнетворчества. Изучение этой проблемы психологии научного творчества [4 и др.] нацелено на решение следующих задач настоящего историко-научного исследования: 1) историко-методологическая реконструкция логики развития жизнедеятельности С.Л. Рубинштейна в социокультурных условиях становления советской психологии [21, 25], идейным и организационным лидером которой он был в середине ХХ в.; 2) выделение экзистенциальных стратегий его жизнетворчества и характеристика их осуществления посредством социального поведения; 3) экспликация исследовательских программ его познавательной деятельности и путей их реализации в исследованиях созданной им научной школы.

В целях решения этих задач — особенно актуальных в контексте 130-летия со дня рождения Сергея Леонидовича Рубинштейна (1889–1960) — целесообразно обратиться к персонологическому выделению и психолого-науковедческой рефлексии как экзистенциальных стратегий саморазвития его креативной индивидуальности и социального поведения этой выдающейся личности, так и эвристических программ профессионально-познавательной деятельности в процессе социокультурных перипетий их творческого создания и продуктивной реализации в науке и социуме. Эта рефлексия осуществляется с позиций развиваемых нами методолого-науковедческого [21, 22] и институционально-персонологического подходов [20] в изучении рефлексивной психологии творчества. Реализация этих подходов означает рефлексивно-методологическую реконструкцию ключевых этапов, событий, поисков, проектов и достижений жизнедеятельности выдающегося субъекта научного творчества во всей его многогранной целостности и ее социокультурной обусловленности. При этом будем опираться на историко-методологический опыт построения типологий жизнедеятельности и форм психологического познания в области персонологического [20-22] и науковедческого изучения психологии научного творчества. Подобное изучение восходит к ее созданию последователями С.Л. Рубинштейна и моими учителями — М.Г. Ярошевским [4], Я.А. Пономаревым, К.А. Абульхановой, c которыми мне довелось сотрудничать в сфере человекознания. Актуальность институционального подхода обоснована тем, что он начинает разрабатываться в контексте определения достижений, тенденций и перспектив фундаментального и прикладного развития современной психологической науки [23].

В процессе своего жизнетворчества С.Л. Рубинштейн не только вел разнообразную исследовательскую деятельность философа, библиографа, психолога, педагога, но также осуществлял многоплановую организационную работу по созданию научных институций (кафедра, отделение, сектор) и по управлению как государственными, так и общественными учреждениями (научная библиотека, учебный вуз, исследовательский институт, президиумы АПН РСФСР и Общества психологов, редколлегии журналов). В развитие традиционного историко-научного изучения предметного содержания научно-познавательной деятельности С.Л. Рубинштейна [2 и др.] необходимо схематизировать результаты историко-методологической реконструкции развития его жизнетворчества в социокультурном контексте эволюции дореволюционной и советской [21] гуманитаристики. Ибо, согласно наукоучению И. Канта, логическим выражением сути познания являются схематизмы мышления, обобщающие полученные в научных поисках результаты.

Новизна настоящей статьи определяется рефлексивно-науковедческим изучением и типологической схематизацией институционально-персонологических аспектов жизнетворчества С.Л. Рубинштейна в социокультурном контексте как Серебряного века (когда на рубеже ХIХ–ХХ вв. формировалась его креативная личность), так и в процессе становления советской психологии [20]. Именно в середине ХХ в. С.Л. Рубинштейн социально реализовался и достиг профессионального расцвета как выдающийся субъект философско-психологической деятельности и институционально-организационный лидер психологии.

В ходе полувековой научной деятельности С.Л. Рубинштейн разработал целую палитру исследовательских программ различного уровня (теоретического, экспериментального, прикладного, организационного), реализация которых определила соответствующие типы [20, 22, 30] полученного им и его школой научного знания [2, 24]. Проектирование этих программ велось им в русле различных экзистенциально-социокультурных стратегий личностного саморазвития и профессиональной самореализации в социуме в разных временных темпах и институциональных условиях. По своему предметному содержанию его научная деятельность была весьма разнообразна [7, 9, 12–18], охватывая такие различные, но взаимосвязанные области гуманитарного знания, как: история науки и культуры, методология философии и человекознания, энциклопедизм и библиография знания, теория и экспериментатика психологии, педагогика и дидактика образования. Построение типологии разработанных С.Л. Рубинштейном экзистенциальных стратегий социального поведения и исследовательских программ научной деятельности предполагает изучение их индивидуального своеобразия и предметного содержания в процессе его планирования и реализации им самим или с сотрудниками его научной школы.

1.  Формирование в 1910-е гг. творческой амбициозной юной личности С.Л. Рубинштейна в процессе его воспитания (в семье известного адвоката, обсуждавшего идеи марксизма с Г.В. Плеханоым [5]), обучение в знаменитой Ришельевской гимназии в г. Одессе и последующее профессиональное образование под руководством Г. Когена [19] в философской школе неокантианства [3] в университете немецкого г. Марбурга.

2. Профессиональное самоопределение посредством перехода от абстрактного философствования в духе неокантианства [29] к наметке программы конкретного изучения фундаментальных проблем психологии и педагогики [7] в контексте преподавания на рубеже 1910–1920-х гг. в Новороссийском университете на кафедре психологии, руководимой Н.Н. Ланге.

3. Историко-методологическое изучение и энциклопедическая систематизация достижений мировой философской и психологической мысли в контексте разработки программы построения научных основ организации библиографического дела в стране [9] во время руководства научными библиотеками Одессы и Ленинграда в 1920–1930-е гг.

Эта энциклопедическая деятельность С.Л. Рубинштейна послужила теоретическим заделом для проектирования в Ленинграде в 1930-е гг. дидактической программы преподавания [10] психологии в педвузе, ассимиляции методологии марксизма [18, c. 19–46] с учетом идей Г.В. Плеханова [5] и с этих позиций — разработки программы теоретического построения “Основ психологии”, реализованной в изданном С.Л. Рубинштейном в 1935 г. учебном пособии. В процессе его подготовки и на этой теоретической базе он развернул на руководимой им кафедре психологии ЛГПИ экспериментальные исследования психолого-педагогического изучения онтогенеза психических процессов в контексте образования, что отражено под редакцией С.Л. Рубинштейна в 18-м, 34-м и 35-м томах “Ученых записок ЛГПИ” [10]. Это стало началом развития в 1930-е гг. его научной школы с аспирантами и сотрудниками (А.Г. Комм, А.М. Леушина, А.П. Семенова, М.Н. Шардаков, М.Г. Ярошевский и др.).

В результате анализа 30-летнего становления этой — долгое время ведущей в стране — психологической школы нами в предметно-институциональном аспекте дифференцируется восемь этапов ее поступательного развития: 1) психолого-педагогический (1930–1942) в ЛГПИ [18, с. 90–134]; 2) военно-психологический (1942–1945) в МГУ и Институте психологии АПН РСФСР [11, 14]; 3) академический (1945–1949) в Институте философии АН СССР и МГУ [12-15] — с анализом рефлекторных основ материалистической психологии; 4) репрессивный (1949–1954) в МГУ и ИФАН СССР [18, c. 253–410, 21, 25] — с запретом публикации авторских книг; 5) интегральный (1955–1960) в ИФАН СССР — c философско-психологическими изысканиями [6, 26–29]; 6) пост-рубинштейновский (1960–1971) — реализация в секторе ИФАН СССР намеченных С.Л. Рубинштейном программ анализа и обобщения советских и зарубежных исследований мышления и личности [1, 2, 6]; 7) дифференциальный (1972–1989) — возникновение в ИПАН СССР дочерних научных школ (К.А. Абульхановой, Л.И. Анцыферовой, А.В. Брушлинского, Е.А. Будиловой, Е.В. Шороховой), в АПН (Д.Б. Богоявленской, В.Н. Пушкина, А.М. Матюшктна), в ИИЕиТ (М.Г. Ярошевского и др.); 8) комплексный (1990–2019) — взаимодействие в ИП РАН и НИУ ВШЭ последователей С.Л. Рубинштейна с другими направлениями [4, 20, 23, 24] современной российской психологии.

Таким образом, основанная С.Л. Рубинштейном школа (с производными школами учеников) является не только одной из самых крупных, но и наиболее долговременных в отечественной психологии [2, 30] — как и школы Б.Г. Ананьева Л.С. Выготского, П.Я. Гальперина, А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурии, Б.М. Теплова [20, 21]. Соревновательное взаимодействие [1, 20] двух ведущих в ХХ в. школ — С.Л. Рубинштейна и А.Н. Леонтьева — существенно обогатило психологическое познание восприятия, мышления, сознания, рефлексии, личности с позиций деятельностного подхода [1, 30 и др.]. Обратимся к выделению и краткой характеристике экзистенциальных стратегий и исследовательских программ в жизнедеятельности С.Л. Рубинштейна.

В науковедческом плане необходимо отметить, что до всех собственно философско-психологических исследовательских программ С.Л. Рубинштейн развивал личность своего “Я” в процессе “творческой самодеятельности” [7] посредством различных экзистенциальных стратегий, результаты действенного осуществления которых имели потом важное значение для разработки основ человекознания. Первые его стратегии связаны с юношеским стремлением к интеллектуально-творческому росту в г. Одессе посредством осуществления в 1900-е гг. двух взаимодополняющих познавательных стратегий, а именно — гимназического обучения и философско-культурного самообразования. Их реализация осложнилась болезнью отца, которому гимназист-сын стал помогать вести адвокатскую практику, обслуживая клиентов различных слоев общества. Для этого юный С.Л.Рубинштейн выстроил практическую стратегию психологически доверительного общения с одесситами и программу самостоятельного изучения философии и теории права. Эффективность подобной адвокатской деятельности привлекла в Одессу к Рубинштейнам крупного промышленника Савву Морозова для разрешения его судебных тяжб. В результате успешной помощи С. Морозову этот меценат спонсировал 4-летнюю командировку С.Л. Рубинштейна в Германию для получения высшего образования. Таким образом реальный опыт самодеятельного творческого освоения практической психологии личности в научно-юридическом контексте послужил эмпирической предпосылкой развития у С.Л. Рубинштейна познавательного интереса к человекознанию.

Двумя следующими проектами были: программа философско-методологического образования в Марбургской школе неокантианства и стратегия формирования в ней личности современного мыслителя в 1910-е гг. Еще две программы возниrли в Одессе на рубеже 1910–1920-х гг., когда С.Л. Рубинштейн, отталкиваясь от достижений Марбургского неокантианства [3] и собственного опыта абстрактного философствования, взял курс на свое профессиональное дообразование (в качестве психолога-теоретика) и на педагогическую самореализацию посредством научно-преподавательской деятельности. Условия для этого возникли с приглашением С.Л. Рубинштейна (как успешного преподавателя гимназий) в штат кафедры психологии Новороссийского университета от ее заведующего Н.Н. Ланге. В своей научной деятельности С.Л. Рубинштейн начал изучать философские основы педагогической психологии [7], ставшие прообразом его будущей концепции деятельности человека. При этом он для университета выписал из Германии от П. Наторпа [3] экспериментальное оборудование и организовал его монтаж в отремонтированной (под своим руководством после гражданской войны) психологической лаборатории. Вскоре С.Л. Рубинштейн избирается доцентом и после Н.Н. Ланге ненадолго становится заведующим кафедрой психологии.

Перейдя затем в Одесскую центральную научную библиотеку и вскоре став ее директором, С.Л. Рубинштейн разработал методологическую программу по изучению научных основ библиографического дела в стране [9]. Взяв паузу (на целых 7 лет!) на проведение эмпирических изысканий, он выстроил экзистенциальную стратегию по творческому саморазвитию в процессе рефлексии человекознания посредством анализа, систематизации и обобщения достижений мировой философской и психологической мысли. В этом рефлексивном механизме взаимного опосредствования экзистенциально-жизненной стратегии и ее профессионально-деятельностной реализации — через ряд познавательных исследовательских программ – нашла свое выражение одна из фундаментальных закономерностей психологии научного творчества (что присуще другим выдающимся ученым, например Б.Г. Ананьеву, Л.С. Выготскому, П.Я. Гальперину, А.Н. Леонтьеву, Б.Ф. Ломову, Я.А. Пономареву, Б.М. Теплову и др.).

Переехав из Одессы в Ленинград по приглашению заведующего кафедрой психологии ЛГПИ М.Я. Басова, ее профессор и вскоре — после него — новый ее заведующий С.Л. Рубинштейн стал параллельно работать в 1930-е гг. заместителем директора Библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина. В связи с этим С.Л. Рубинштейн оказался перед необходимостью разработки сразу четырех программ: 1) по реорганизации деятельности этой крупнейшей в стране библиотеки; 2) по заведованию кафедрой психологии ведущего педвуза страны и руководству его научно-преподавательской деятельностью [18, c. 182–192]; 3) по планированию экспериментальных исследований сотрудниками кафедры онтогенеза психических процессов в контексте образования [10]; 4) в качестве проректора педвуза — по разработке программы организации и управления учебной и научной деятельностью ЛГПИ в целом.

Важным направлением научных изысканий С.Л. Рубинштейна явилась разработка им теоретических основ психологии. В этом методологическом контексте он в 1940-е гг. стал руководить диссертацией М.Г. Ярошевского по историко-научному анализу психологических аспектов филологического наследия А.А. Потебни. Это органично включилось в разработанную С.Л. Рубинштейном исследовательскую программу по историко-методологическому изучению теоретических оснований психологической науки в процессе подготовки им первого издания в 1940 г. учебника по “Основам общей психологии” [20]. В развитие этой же стратегии С.Л. Рубинштейна по изучению теоретических проблем человекознания [18, с. 240–250] более чем через полвека его ученик науковед М.Г. Ярошевский (см.: [21]) разработал с А.В. Петровским [4] основы теоретической психологии посредством анализа ее “категориального строя”.

В 1943 г. за фундаментальный труд “Основы общей психологии” С.Л. Рубинштейн был награжден Государственной Сталинской премией и избран членом-корреспондентом АН СССР. Все это потребовало от С.Л. Рубинштейна разработки двух программ: перестройки для военного времени [11] научной деятельности руководимого им в качестве директора Психологического института и организации учебной и воспитательной работы [18, с. 182–192] созданной им в 1942 г. кафедры психологии в МГУ — с подбором кадров преподавателей, разработкой учебных планов и программ, а также cруководством научных исследований. Во время войны С.Л. Рубинштейн подготовил аналитический реферат концепции Л. Крюгера о психологии немецкого солдата, что вызвало интерес у советского командования (наряду с характеристикой Б.М.Тепловым «ума и воли полководца». Проведенная С.Л. Рубинштейном реорганизация научной деятельности Института привела в конце войны к усилению её связи с психологическим обеспечением практики образования [14]. Это подготовило в 1944 г. интеграцию Института в состав вновь созданной при участии С.Л. Рубинштейна АПН РСФСР. По результатам успешной научно-педагогической деятельности кафедры психологии МГУ был издан ряд сборников под редакцией С.Л. Рубинштейна по теоретическим и прикладным проблемам психологии. Все это позволило ему в 1943 г. открыть на базе руководимой им кафедры психологическое отделение философского факультета МГУ.

После окончания войны он, продолжая руководить кафедрой в МГУ (до 1949 г.), назначается заместителем директора по научной работе Института философии АН СССР (ИФАН). Здесь он создает первую в системе Академии наук психологическую ячейку в виде сектора философских проблем психологии. Это потребовало от него построения стратегии социального поведения в эпицентре идеологизации философии в стране и разработки в ИФАН СССР двух исследовательских программ: перестройки научно-философской деятельности института в новых послевоенных условиях [13] и организации в секторе психологии философско-психологических исследований познавательных процессов [2, 15] академического уровня. В связи с этим С.Л. Рубинштейн выписывает из Германии — в счет репараций — психологическое оборудование и организует его монтаж в ИФАН его для проведения в секторе экспериментальных исследований. На середину 1940-х гг. приходится акме-пик научно-организационной карьеры С.Л. Рубинштейна в качестве руководителя двух исследовательских институтов в двух академиях (АПН РСФСР и АН СССР) и заведующего сектором в ИФАН СССР и вузовской кафедрой в МГУ им. М.В. Ломоносова Все это — наряду с фундаментальными трудами [12, 13, 15 и др.] — определило его лидерское положение [21] в послевоенной советской психологии.

Однако эти успехи не спасли его на рубеже 1940–1950-х гг. от обвинений в “космополитизме” и идеологических гонений. Его снимают со всех руководящих постов (кроме профессора МГУ и научного сотрудника ИФАН CCCР) с запретом публиковать авторские книги. Поэтому ему пришлось выстраивать экзистенциально-социокультурную стратегию на профессиональное выживание в “репрессивной науке” [21, 25] и разработать адаптационную программу историко-теоретических исследований в виде изучения мировых достижений русской психофизиологии [18, с. 168–181]) и фундаментальных основ психологии деятельности и сознания с позиций диалектического материализма [13]. Успев — еще до разгрома своего лидерского положения — спроектировать программу изучения материалистической психологии в трудах И.М. Сеченова и И.П. Павлова [30, с. 158–181], а также издать сборник по психологии восприятия, С.Л. Рубинштейн в разгар гонений получил смелую публичную поддержку от Б.М. Теплова (см.: [21]) в виде положительной рецензии на эту книгу [15]. В этот сложный период социального риска согласно программе С.Л. Рубинштейна на изучение рефлекторной природы психики под его руководством защищаются кандидатские диссертации (Е.А. Будилова, Л.И. Анцыферова, Н.С. Мансуров) по анализу психологических аспектов ощущения и мышления в наследии И.М. Сеченова и И.П. Павлова. Это оказалось актуальным в связи с прошедшей в 1950 г. “Павловской” сессией АН и АМН ССР, где академик К.М. Быков и А.Г. Иванов-Смоленский стремились подменить психологию физиологией нервной системы, против чего выступили С.Л. Рубинштейн, А.А. Смирнов, Б.М. Теплов, П.Я. Гальперин и др., отстаивая самостоятельность психологической науки. Результаты этих— руководимых С.Л. Рубинштейном историко-научных изысканий — нашли свое обобщение в ряде трудов его научной школы по рефлекторным основам материалистической психологии [12 и др.].

В период идеологической “оттепели” середины 1950-х гг. он вновь стал публиковать свои основные философско-психологические книги, что выражает расцвет его творчества [16, 17]. В этом новом социокультурном контексте он разрабатывает ряд исследовательских программ: 1) историко-научную — по изучению естественнонаучных и философских предпосылок развития психологии; 2) психофизиологическую — по анализу рефлекторной природы психики и соотношения в ее развитии биологического и социального; 3) теоретико-экспериментальную — по исследованию механизмов мышления как процесса интеллектуальной деятельности — и по обобщению достижений в их изучении в советской и зарубежной психологии; 4) теоретико-методологическую — по выстраиванию концептуального базиса изучения психических процессов в области психологии способностей, познания, cознания, языка, речи, мышления, деятельности, личности, а также обобщения результатов этого посредством психологической теории; 5) философско-психологическую — по построению системы знания о человеке как личности и о сознании ее бытия в мире; 6) дидактико-просветительскую — по популяризации [16, c. 214–425] сложного концептуального базиса современной ему психологической науки для прикладного использования ее принципов и методов в социальной практике. Все эти исследовательские программы были воплощены в практику развития советской психологической науки второй половины ХХ в. либо самим С.Л. Рубинштейном [13, 16–18], либо его научной школой [2].

Эти традиции ныне конструктивно развивают его последователи (Т.И. Артемьева, В.Г. Асеев, А.В. Барабанщиков, М.И. Воловикова, Д.Н. Завалишина, В.В. Знаков, В.Н. Носуленко, И.Н. Семенов, Е.А. Сергиенко, А.Н. Славская, Е.Б. Старовойтенко, В.Д. Шадриков и др.) в современной психологии начала ХХI в. Согласно А.В. Брушлинскому [1], “Основы общей психологии” С.Л. Рубинштейна [12] в конце века стали самой читаемой книгой в этой области знания, а его фундаментальные труды до сих пор на рубеже ХХ–ХХI вв. вызывают интерес у российских и зарубежных ученых [1, 4, 20-22, 24, 26-28, 30 и др.]. В ознаменование фундаментальных заслуг С.Л. Рубинштейна дирекция ИП РАН организовала научное Общество его имени под руководством его ближайшей ученицы К.А. Абульхановой, а Президиум РАН утвердил почетную премию и медаль его имени за достижения в психологии.

В развитие созданного им фундаментального направления (К.А. Абульханова, Л.И. Анцыферова, В.Г. Асеев, А.В. Брушлинский, Е.А. Будилова, Е.В. Шорохова, М.Г. Ярошевский и др.) истории и методологии человекознания, нами предложен институционально-персонологический подход к рефлексивно-науковедческому построению периодизации [21] развития российской психологии (дореволюционного, советского и постсоветского периодов) и к изучению жизнетворчества выдающихся ученых (в сфере философии, психологии, психофизиологии, педагогики [20]), одним из наиболее ярких среди которых является крупнейший в ХХ в. теоретик и организатор человекознания С.Л. Рубинштейн.

ВЫВОДЫ

С рассмотренных теоретических позиций реализован новый — рефлексивно-науковедческий — взгляд на историко-методологическое изучение жизнедеятельности С.Л. Рубинштейна, которая в основном известна в своем предметном содержании по фундаментальным трудам его учеников и историков психологии. На этом традиционном фоне нами сделан акцент на изучении жизнетворчества философа, библиографа, психолога, педагога и организатора науки С.Л. Рубинштейна. Это позволило дифференцировать экзистенциальные стратегии его творческого роста и социокультурного поведения в социуме, а также выделить и охарактеризовать исследовательские программы познавательной деятельности в науке. В результате средствами системно-типологической методологии построена типология этих стратегий и программ и показано их взаимодействие как факторов детерминации саморазвития выдающейся личности С.Л. Рубинштейна и его субъектно-профессиональной самореализации в процессе научного творчества в сфере философии и психологии.