Везде
To the 400th Anniversary of Relationship between Russia and China. I. Petlin's Mission to China (1618–1619)
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
To the 400th Anniversary of Relationship between Russia and China. I. Petlin's Mission to China (1618–1619)
Annotation
PII
S013128120007507-8-1
DOI
10.31857/S013128120007507-8
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Aida Ipatova 
Affiliation: IFES RAS
Address: Russian Federation
Edition
Issue 5(2)
Pages
82-93
Abstract

May 2019 marked 400 years of relations between Russia and China, the largest powers belonging to different world civilizations. They passed the way from complete ignorance and misunderstanding of each other through conflicts, including armed clashes, to the realization of the fact that the right way to achieve good — neighborly relations is a peaceful dialogue based on mutual understanding and mutual concessions. The first step in this direction was taken by Russia by sending a mission of I. Petlin in 1618–1619 to China, where the Russian guests were received benevolently at the diplomatic level.

Keywords
Russian State, Russia, Ivan Petlin’s mission, Moscow, Tomsk, Peking, middle State, China, Mikhail Fedorovich Romanov (Russian Czar), Ivan the Terrible, Xuan Ye (Kangxi), J. Mereck
Received
01.12.2019
Date of publication
05.12.2019
Number of purchasers
71
Views
1391
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite   Download pdf
1 Исторический опыт межгосударственных отношений России и Китая являет собою уникальный пример долговременного мирного взаимодействия двух крупнейших государств-соседей, имеющих одну из наиболее протяженных в мире сухопутных границ (4431 км) при отсутствии морских рубежей и принадлежащих к разным мировым цивилизациям.
2 Позитивный характер этих отношений значительно превышает негативные моменты, возникавшие в отдельные, непродолжительные, по историческим меркам, периоды и решавшиеся, как правило, мирным путем: путем переговоров, консультаций, заключения на основе взаимных уступок договоров, соглашений и других дипломатических актов.
3 Это историческое достояние устойчивых мирных отношений двух соседних стран принадлежит не только прошлому, оно обращено в настоящее и будущее.
4 Россия — первая из европейских стран установила в начале XVII в. контакт с Китаем, положив начало дальнейшему постепенному развитию российско-китайских отношений. Более того, до середины XIX в. она оставалась единственной из стран Европы, выстраивавшей свои отношения с Китаем на межгосударственной договорной основе.
5 Исторический шаг к сближению двух государств сделала группа сибирских казаков во главе с Иваном Петлиным с санкции и при поддержке Московского правительства, заручившегося помощью со стороны глав племен и княжеств, по территории которых пролегал маршрут первопроходцев. Выехали они из Томска 9 мая 1618 г. и, несмотря на непредвиденные осложнения, 1 сентября того же года достигли Пекина. Миссия И. Петлина была не единственной, направлявшейся из России в Китай в начале XVII в., но только она побывала в Китае. Это была первая встреча русских людей со Срединным государством, с его столицей, с китайским народом. И хотя миссия не имела ни малейшего представления о традиционном китайском посольском протоколе, ее приняли в Пекине доброжелательно на дипломатическом уровне, как посланцев Русского государства.
6 Четыре дня, проведенные миссией в Пекине, стали отправным моментом в истории российско-китайских отношений, их началом. 400 лет Россия и Китай ведут свой непростой диалог, направленный к дальнейшему мирному сближению на основе взаимного уважения и добрососедства. 400 лет — много это или мало? Если судить по событиям, заполнявшим и заполняющим этот исторический период времени, по меркам двусторонних межгосударственных отношений, вне сомнения, — много. А по космическим и даже всемирно-историческим — «один миг», «миг между прошлым и будущим».
7 Вернемся, однако, к самому началу пути, к XVII веку, чтобы проследить и оценить грандиозность этого «мига» не только для двух мировых держав-контрагентов, России и Китая, но и для всего нашего общего дома — прекрасной планеты Земля.
8 Традиционные представления китайцев о мироустройстве и особой главенствующей роли Китая в нем формировались тысячелетиями, корнями уходя в глубокую древность, когда на протяжении длительного исторического периода соседями Китая были народы, находившиеся на более низкой, по сравнению с ним, социальной и культурной ступени развития. Отсюда и происхождение термина «варвары» (и), которое затем распространилось на другие народы.
9 Средневековая китайская дипломатия, включая цинскую, была основана на философско-политических воззрениях Древнего Китая, главным образом на конфуцианстве, а стратегические идеи и методы она заимствовала из древнекитайского военного искусства.
10 Важным составляющим китайской дипломатии был тщательно разработанный церемониал, направленный на утверждение превосходства Китая над всеми другими странами и народами. Именно церемониалу и этикету китайская дипломатия, а цинская особенно, придавала исключительное значение во внешнеполитической практике.
11 Неотъемлемой, главной частью цинской дипломатии была ее стратагемность. «Стратагемность, — по определению В.С. Мясникова, главного исследователя китайских стратагем, — это сплав стратегии с умением расставлять скрытые от противника западни»1.
1. .Мясников В.С. Антология хитроумных планов (вступ. ст.) // Зенгер Х. Фон. Стратагемы. Т. 1. О стратагемности средневековой китайской дипломатии. М., 2004. С. 10; Его же. Стратагемный бум в Китае (предисл.) // Там же. Т. 2. С. 5–10; Его же. Империя Цин и Русское государство в XVII веке. М., 1980; Его же. Договорными статьями утвердили: дипломатическая история русско-китайской границы. М., 1996.
12 Практическое применение стратагем во внешней политике Китая «сводилось к стремлению придать всем государствам, вступавшим в контакты с Китаем, статус вассалов империи. Своеобразная данническая система действовала на протяжении тысячелетий, имела особые хорошо разработанные институты и, практически, не знала исключений. Ведение связей “на равных” представляло редкие эпизоды в многовековой истории»2.
2. .Мясников В.С. Особенности становления договорных отношений России с Китаем // Русско-китайские договорно-правовые акты (1689–1916). М., 2004. С. 9.
13 Все это вместе взятое составляло специфику средневековой китайской дипломатии по сравнению с дипломатией какой-либо другой феодальной империи, включая Российскую.
14 Существенными были различия и в ценностных приоритетах во внешней политике России и Китая. Для России приоритетным было развитие торгово-экономических связей с Цинской империей, приоритеты которой определялись политическими интересами. Торговлю же цинские власти использовали как средство давления на Россию для достижения своих целей — тактических и стратегических. Только в XVIII в. Цинский Китай в одностороннем порядке 11 раз3 прерывал торговые связи с Россией на сроки, доходившие до нескольких лет.
3. .Новая история Китая. М., 1972. С. 64.
15 Подобными же методами действовали Цины и в отношении морской иностранной торговли, к участию в которой Россия не была допущена вопреки неоднократным ее обращениям к цинскому правительству с такой просьбой4.
4. .Подробнее см.: Ипатова А.С. Политика «закрытых дверей» Цинов: политика «самозащиты» или «самоубийства государства» (к постановке вопроса в современной историографии КНР) // Всемирная история и Восток. М., 1989. С. 242–251.
16 Сложность установления дипломатических и торговых отношений с Цинской империей усугублялась тем, что помимо китайского обыкновения5 не посылать своих людей за границу до середины XIX в. Китай представлял собою закрытое государство, проводившее политику «закрытых дверей», политику изоляции китайского общества от внешнего мира.
5. .В официальных цинских документах часто используется ссылка на исторический прецедент, выраженный иероглифом «ли». «В практике цинской дипломатии, — поясняет исследовательница Юй Цзе, — под словом “обычай” или “обыкновение” (ли) подразумевается тот или иной исторический прецедент, утвердившийся в официальном династийном историописании и тем самым обладавший законностью для тех или иных дипломатических или военных действий» (Юй Цзе. Место Кяхтинского договора 1728 г. в становлении российского китаеведения // Проблемы Дальнего Востока. 2007. № 4. С. 100). Добавим от себя, что понятие «обыкновение» имело более расширенное толкование.
17 Наследие Минской династии6 — китаецентристская политика «закрытых дверей» Цинов, отгородившая Срединную империю от всего остального мира, привела к тому, что за закрытыми дверями оказался не внешний мир, а Китай. Длительное искусственное вычленение страны из системы всемирных международных отношений вело к консервации архаических устоев феодального общества, отставанию китайского общества от всемирно-исторического развития7, не повлияв при этом на субъективное представление цинских правителей о могуществе и исключительности своей империи, что нашло отражение в стратагемной внешнеполитической доктрине и практике Цинов, и стало слабым ее местом.
6. .Минская коренная китайская династия (1368–1644) основана в результате свержения монгольской династии Юань (1280–1368), прекратила свое существование в ходе крестьянской войны под руководством Ли Цзычэна и последовавшего завоевания страны маньчжурами, провозгласившими свою династию — Цин.

7. .Подробный анализ политики «закрытых дверей» см.: Ху Сыюн. Цин чао дэ бушань чжанцэ мэнмэйчжуи: [Политика «закрытых дверей» и обскурантизм Цинов] // Цзилинь шида сюэбао. 1979. № 2; Япянь чжаньчжэн ши луньвэнь чжуаньцзи: [Сборник статей по истории опиумной войны]. Спец. выпуск. С. 99–124]; Ипатова А.С. О некоторых новых направлениях и тенденциях в исторической науке КНР (80е гг. ХХ в. — нач. XXI в.) // Образ Китая в современной России: некоторые проблемы китайской истории и современной политики КНР в исследованиях российских и зарубежных ученых. М., 2007. С. 260–274.
18 Когда во время пребывания в Пекине глава первой русской миссии в Китае (1618–1619) И. Петлин поинтересовался у китайского чиновника (а было это еще во время правления династии Мин), почему такое великое государство, как Китай, никогда не посылало своих послов и купцов в Россию, последовал ответ: «А послов де царь наш к вашему царю не посылает для того, что де у вашего царя вещи есть всякие, а у нашего тако же есть»8. Довод о том, что Китай не нуждается в иностранной торговле, наряду с гипертрофированным представлением о жизненной значимости китайских товаров для других стран, часто встречается в официальных документах того времени вплоть до середины XIX в.9.
8. .Русско-китайские отношения в XVII в. Материалы и документы. Т. 1: 1608–1683. М., 1969. Док. № 26. С. 90.

9. .Так, известный ученый и государственный деятель, возглавивший в 1840 г. борьбу против контрабандной торговли опиумом в Гуандуне Линь Цзэсюй, в первом «Обращении к английской королеве Виктории» в 1839 г. писал: «Из всех товаров, которые Китай отправляет в другие страны, нет ни единого, который не был бы полезен… А без таких товаров, как, например, чай и ревень, иностранцы и дня не могут обойтись. Как же будут они жить, если мы вдруг поскупимся на наши блага, перестанем помогать им в несчастье?». И далее: «Иностранцы не в состоянии превратить пряжу в шелк, если не получат от нас шелковых коконов. На что смогут они рассчитывать, если Китай вдруг поскупится и лишит их этих благ… Товары же, ввозимые в Китай иностранцами, представляют собою не более как безделушки, без которых мы можем прекрасно обойтись. А поскольку мы в них не очень нуждаемся, нам не доставит особых хлопот закрыть таможни и прекратить их ввоз». (Избранные произведения прогрессивных китайских мыслителей нового времени (1840–1898). М., 1961. С. 55–56).
19 Дипломатических представительств иностранных государств, включая Россию, в Китае не было, как, впрочем, и любых других. Контакты России с Китаем осуществлялись путем направления посольств. Наибольшую активность в этом проявляла Россия, направившая до середины XIX в. в Цинскую империю 18 посольств разного уровня, в то время как в течение XVII—XVIII вв. Россию посетило всего четыре китайских посольства. Притом, что только два из них побывали в российских столицах — Москве и Петербурге, — а два других держали свой путь по российской земле к волжским калмыкам, подданным России, обосновавшимся в низовьях Волги10.
10. .Подробно см.: Мороз И.Т. Китайское посольство Тулишэня к калмыцкому хану Аюке на Волгу (1712–1715) // Восточный архив. № 2(20). 2009. С. 28–39; Ее же. Первое китайское посольство в С.-Петербурге (1732 г.) // Там же. № 2(22). 2010. С. 19–26.
20 В основе такой демонстративной незаинтересованности китайской стороны в обмене посольствами лежала все та же китаецентристская традиция в отношениях с другими странами.
21 Именно с такой дипломатией своего дальневосточного соседа пришлось иметь дело России, когда в XVII—XVIII вв. она вступила в межгосударственный диалог с Цинским Китаем11 и на практике стала познавать ее специфику. Это был трудный процесс, проходивший от фактического незнания к постепенному познаванию.
11. .С 1644 по 1912 г. в Китае правила маньчжурская династия Цин. Свергнута в ходе Синьхайской революции 1911–1913 гг.
22 Анализируя характер установившихся между Россией и Китаем отношений, академик В.С. Мясников определяет их как естественно сложившуюся своеобразную систему координат, «в которой горизонтальную линию образовывали европейские традиции и методы, а вертикальную — китайские. В результате взаимодействия сторон формировалась как вектор развития третья линия, вобравшая в себя элементы того и другого подходов»12.
12. .Мясников В.С. Особенности становления… С. 8.
23 Наиболее сложно складывались отношения в XVII в., когда стремление Русского государства к сближению, установлению разносторонних связей встречало со стороны Цинского Китая демонстративную незаинтересованность, высокомерный отказ выстраивать связи «на равных», противопоставляя ему требование признать китаецентристскую политику диктата в практике двусторонних отношений. Для достижения своих целей Цины готовы были подкреплять дипломатические действия военными, как это произошло в Приамурье в 1680х годах. Использовали они и тактику угроз, всевозможных запретов, навязывание в традициях даннической системы признания верховенства цинского императора над «белым ханом». В Китае в те времена Русское государство называли по-китайски Олоссы, а по-маньчжурски — Орос. Русских монархов на официальном уровне в устной или письменной форме именовали по-монгольски чахан-хан, т.е. «белый хан» и катун-хан — «княгиня»13. «Имперская внешняя политика была нацелена на “приобщение варваров” к китайской цивилизации. Этому служили такие атрибуты даннической системы, как инвеститура, принятие китайского календаря и целый ряд других мер по привлечению “варваров” на сторону империи»14.
13. .Бантыш-Каменский Н.Н. Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792й год. Казань, 1882. С. 5.

14. .Мясников В.С. Особенности становления… С. 9.
24 Однако даже на заре российско-китайских отношений, и тем более в XVIII в., в контактах с китайской стороной Россия не допускала, чтобы ей отводилась роль вассала, доказывая словом и делом, что в данном случае контрагентом Цинской империи выступает крупнейшее феодальное государство — Российская империя, в чем со временем убедились и сами цинские правители.
25 В XVII и вплоть до конца XVIII в. Россия была единственной из европейских стран, которая не только направляла в Китайскую империю официальные посольства для установления отношений и решения межгосударственных проблем, но и принимала китайские посольства у себя. Некоторые из русских послов даже в XVII в. удостаивались аудиенции у цинских императоров (посланцы в Пекин И. Перфильев и С. Аблин, глава посольства И.Д. Милованов, посланник Н. Спафарий)15. Более того, Россия была единственной европейской страной, которая заключила с Китаем в XVII—XVIII вв. четыре договорно-правовых акта16.
15. .Лишь в конце XVIII в. Китай посетила первая официальная дипломатическая миссия британского правительства — миссия бывшего губернатора Мадраса и Бенгала лорда Дж. Макартнэя (1792–1794). От имени своего правительства он предъявил цинскому двору следующие требования: открыть дипломатическое представительство Англии в Китае и установить дипломатические отношения между ними; в дополнение к Гуанчжоу (Кантон) открыть еще несколько портов для английской торговли; ликвидировать торговую монополию кохонга (гунхан) и разрешить англичанам свободу поселения на территории Китая. Цины отвергли все эти требования. Прием британскому послу был оказан как послу вассального государства. От Тяньцзиня до Пекина посольство везли в лодках и повозках с надписями «Посольство с данью от английского короля». Цинский император не принял Дж. Макартнэя, он лишь был допущен на торжества по случаю дня рождения императора.

16. .Нерчинский договор (1693), Кяхтинский договор (1728), Дополнительная статья к Кяхтинскому договору о режиме русско-китайских границ (1768) и Международный акт о порядке русско-китайской торговли через Кяхту (1792).
26 Существенным препятствием на пути взаимного познания и сближения двух соседних государств был труднопреодолимый языковой барьер. В XVII — первой половине XVIII в. в России не знали китайского и маньчжурского языков, в Китае — русского. При переговорах пользовались латинским и монгольским языками, прибегая к помощи посредников — западных миссионеров, обосновавшихся в Китае еще в XVI в., или монголов-толмачей, что не могло не снижать качество и уровень переговоров. Известно со слов самих же миссионеров, что их коллеги-переводчики умышленно искажали при переводе некоторые, наиболее важные, места сказанного или написанного — не в пользу российской стороны. На качестве переводов негативно сказывался и тройной перевод: с русского на латинский, с латинского на китайский. Также поступали и монгольские переводчики: с русского на монгольский, с монгольского на китайский. К тому же, как правило, знание языков монгольскими переводчиками оставляло желать лучшего.
27 Вот как описал посланник Н. Спафарий (1675–1676) в «Статейном списке» ход таких переговоров. Все ждали монгольского переводчика. Когда он пришел, «тогда колай17 стал говорить по-китайски, а алихамба18 переводил ево речи на мунгальский язык, и сказывал нашему талмачу, чтоб нам по-руски говорил, и талмач почел говорить по-руски те их статьи нижеписанные и речи их. И видел посланник, что талмач речи не умел перевесть, призвал иных своих толмачей мунгальских, и они не могли ж сказать подлинно. И видя посланник, что дела, что они предлагают, великие, а наши талмачи талмачили и вразуметь подлинно не могли, тогда бил челом посланник колаю, чтоб он сказал те ж речи по-китайски езуиту, а езуит бы по-латыне для лутчего выразумления сказал посланнику. И колай приказал те ж речи по-латыне говорить. И он все те дела объявил разумично, однако ж де посланник для лутчего достоверия те ж речи, что говорил ему езуит по-латыни, по-русски говорил талмачю своему, и он по-мунгальски подтвердил алихамбе, так ли. И так сошлися речи с речьми во всем»19.
17. .Колай, гэлао, голай — член императорской канцелярии (Нэйгэ).

18. .Алиха амбань — глава приказа.

19. .Русско-китайские отношения… Т. 1. Д. 183. С. 445.
28 Практика использования языка-посредника сохранялась до второй половины XVIII в., когда и устным переводом стали заниматься ученики основанной в начале XVIII в. в Пекине Российской духовной миссии в Китае (РДМК).
29 Главным недостатком использования в дипломатических контактах языка-посредника был не только и не столько лингвистический аспект, сколько политический, когда в дела, касающиеся двух государств — России и Китая, — становились посвященными представители третьих стран, далеко не всегда доброжелательно настроенных к России и не заинтересованных в развитии ее отношений с Китайской империей.
30 Практика использования такого перевода при приеме российских послов была непривычна для цинской стороны. Не случайно во время беседы с посланником Л.В. Измайловым (1719–1720) император Сюань Е поинтересовался: «Не противно ли ему же, посланнику, что он через иезуитов с ним говорит»20. Главный дореволюционный историограф миссии иеромонах Николай Адоратский расценил этот вопрос как «китайскую любезность Канси»21 (Сюань Е. — А.И.) Однако, заданный в такой форме, он допускает, на наш взгляд, и другое толкование — критику русских, не знающих языков Срединного государства.
20. .Бантыш-Каменский Н.Н. Указ. соч. С. 93.

21. .Адоратский Н. Православная миссия в Китае за 200 лет ея существования. Опыт церковно-исторического исследования по архивным материалам. Вып. 1. История Пекинской духовной миссии в первый период ея деятельности (1685–1745). Казань, 1887. С. 81.
31 По прошествии ста лет со времени первых контактов с Китаем в России не только не было людей, знающих китайский и маньчжурский языки, но и тонкости традиционного китайского посольского церемониала и этикета.
32 Так, император Сюань Е, якобы сожалея, что российский посланник Л.В. Измайлов не имеет теплого платья (посольство находилось в Пекине зимой), пожаловал ему свои собольи шубу и шапку и повелел, чтобы тот надевал их и приезжал к нему во дворец только в таком облачении22. Согласно китайскому этикету, переодевание послов в императорские одежды означало, что этот посол представляет в Пекине вассальное государство, т.е. имело совсем иной смысл, чем «шуба с царского плеча» в России. Еще меньшим объемом знаний о Китае и его традициях, прежде всего, в области посольского церемониала и этикета обладали русские послы, направлявшиеся в Пекин в XVII в., на который приходится значительная часть из тех 18 посольств, которые Россия направляла в Китай до середины XIX в. Вместе с тем чрезвычайный посланник и полномочный министр С.Л. Владиславич-Рагузинский, возглавивший российское посольство в Китай в 1725–1729 гг. и подписавший Кяхтинский договор (1728), в одной из своих реляций в Коллегию иностранных дел сообщил, что в пекинском архиве записано, что после заключения в 1689 г. Нерчинского договора в Китае побывало более 50 русских посольств, однако о целях этих посольств в государственном архиве Китая ничего не значится. В это число, несомненно, включены посольства и отдельные посланцы, которых направляли в Китай российские приграничные власти, порою без ведома сибирских и центральных властей, используя их в своих, как правило, коммерческих интересах23.
22. .Бантыш-Каменский Н.Н. Указ. соч. С. 93.

23. .Там же. С. 6.
33 Инициатива налаживания межгосударственных контактов России с Китаем принадлежала Русскому государству. Как отмечалось выше, первые миссии были направлены в Китай еще во времена Минской династии, но все оказались безуспешными, кроме миссии Ивана Петлина. Побудительным мотивом для снаряжения этой миссии, точнее, экспедиции в значительной мере послужил внешний фактор — все нараставшее давление на Московское правительство со стороны западноевропейских держав, особенно Англии, стремившихся использовать территорию Русского государства для сухопутного маршрута из Европы в восточную Индию и Китай. Интересовала их и русская Сибирь как еще один потенциальный центр иностранной торговли.
34 В ходе многократных длительных переговоров Англия через своего посла в Москве Джона Меррика настойчиво предлагала предоставить ее подданным возможность разведать этот путь через русские земли, причем полностью на средства британских торговцев. В ответ на столь откровенный прессинг русские дипломаты в письменной и устной форме отвечали категорическим отказом.
35 Твердая позиция русской дипломатии была продиктована национально-государственными интересами. Предоставление территории Русского государства для поиска кратчайшего пути из Европы в Китай через русские земли от западных границ до Сибири, а затем и для транзита иностранных товаров по новому пути было чревато пагубными для Русского государства последствиями. В открытые двери устремились бы вместе с торговцами миссионеры, всякого рода сомнительная публика, предприимчивые дельцы, любители легкой наживы и, как водится в таких случаях, шпионы. Русское правительство опасалось, и не без основания, что иностранцы поспешат извлечь максимум выгод для себя (не зря же они так упорно добивались этого!) не только от торговли с Китаем, но и от торговых операций в Сибири, где позиции русских были еще недостаточно крепки. Умело воспользовавшись благоприятной ситуацией, иностранцы, главным образом англичане, смогли бы со временем захватить лидирующие позиции в российско-китайской сухопутной торговле24 и промежуточной в Сибири, используя г. Тобольск как географически наиболее удобный центр для иностранной торговли25.
24. .Подробно об этих переговорах, об экспедициях русских к монголам калмыкам и о принятии московским правительством решения направить в Китай миссии см.: Русско-китайские отношения… Т. 1. Д. № 1–23. С. 39–71.; Демидова Н.Ф. Мясников В.С. Первые русские дипломаты в Китае («Роспись» И. Петлина и статейный список Ф.И. Байкова). М., 1966. С. 11–83.

25. .Подробно о торговле в г. Тобольске см.: Вильков О.Н. Китайские товары на тобольском рынке в XVII в. // История СССР. 1958. № 1. С. 105–124; Его же. Ремесло и торговля в Западной Сибири в XVII в. М., 1967.
36 Если бы такое произошло, то нанесло Русскому государству значительно более ощутимый ущерб, чем учрежденная Иваном IV в 1555 г. Русская торговая кампания в Англии и предоставление на чрезвычайно выгодных для англичан условиях концессий на вывоз в Западную Европу пеньки для канатов, леса, мехов, сёмги и других товаров26.
26. .Когда при царе Алексее Михайловиче в 1650 г. истек срок этого договора и англичане пожелали его возобновить, то русское правительство ответило категорическим отказом.
37 Такая позиция Русского государства, проводившего со времен царствования Михаила Федоровича (1613–1645), основателя династии Романовых, политику протекционизма во внешней торговле, органично вписывалась в общий контекст политики покровительства русскому купечеству. Аналогичный отказ получили иностранцы, пожелавшие использовать территорию России для проезда своих торговцев в Персию, чтобы конкурировать с русскими купцами, торговавшими со Средним и Ближним Востоком.
38 Решение Московского правительства собственными силами открыть наиболее удобный и безопасный маршрут в Китай и установить с ним контакты, используя выгодное геополитическое положение России, было в высшей степени актуальным для поднятия ее престижа на международной арене после смутного времени конца XVI — начала XVII в. и польско-шведской интервенции (1609–1618), тяжелейшим образом отразившихся на политическом и экономическом положении страны.
39 С приходом к власти Михаила Федоровича Романова обстановка в стране постепенно стабилизировалась. Русское правительство под покровом строжайшей секретности стало снаряжать экспедицию к соседним с Россией и Китаем калмыкам, монголам и другим народам для сбора сведений о своем дальневосточном соседе. Убедившись с их слов, что путь в Китай существует, и не слишком далекий, а также заручившись обещанием монголов выступить в роли проводников, московские власти приняли решение направить в Китай миссию, но не для установления отношений с пока еще неведомой страной, а для знакомства с ней и с землями, по которым проляжет этот путь.
40 Важное место отводилось исследованию Оби. В Западной Европе ошибочно считали, что эта сибирская река берет начало «из озера Китай», из чего делался вывод о том, что Китай совсем близок к Европе и по Оби можно добраться до него27. То же самое думали и о Великой китайской стене, которая, по мнению европейцев, создавала замкнутое пространство, окруженное со всех сторон кирпичной стеной, а потому, считали они, «можно знать, что место невеликое».
27. .Русско-китайские отношения… Т. 1. Д. 26. С. 90.
41 Как известно, поездка миссии И. Петлина развенчала оба эти мифа. Члены миссии должны были также рассказать китайским чиновникам о своей стране. В задачи миссии не входило выполнение каких-либо дипломатических поручений. Миссия формировалась в Томске, уровень состава ее даже по сибирским меркам был невысоким. Глава миссии Иван Петлин, уже немолодой томский казак, служилый человек, грамотный, первоначально был включен в миссию «для письма», знал местные языки, ему уже приходилось выполнять разного рода дипломатические поручения, побывал он и в Москве. Вторым лицом миссии называют Андрея Мадова, тоже из числа сибирских казаков.
42 9 мая 1618 г. миссия выехала из Томска, а 1 сентября прибыла в Пекин, преодолев весь путь за 3 месяца и 22 дня. Поселили их на Посольском дворе, куда к ним приезжал важный чиновник из Палаты по приему иностранных гостей (Чжукэсы) в сопровождении «200 человек на ишеках, а люди нарядны». Китайский дипломат сообщил, что приехал по распоряжению самого императора, чтобы расспросить, с какой целью они прибыли в Китайское государство. И. Петлин в ответ сказал, что русский царь Михаил Федорович прислал их проведать Китайское государство и царя видеть28. Тут произошло непредвиденное, чего не знали в Русском государстве: являться на прием к китайскому императору посланцам из других стран можно только с подарками от «данников», т.е. данью. Когда стало известно, что у русских послов (в Пекине И. Петлина воспринимали как посла) нет никаких подарков, китайский дипломат был обескуражен. Без подарков ни о какой аудиенции не могло быть и речи. Причем совсем не важно, каковы были бы подарки, важен сам факт их подношения. Раздосадованный китайский дипломат, не сдержавшись, высказал И. Петлину свое неудовольствие: «А у нас де в Китайском государстве чин таков: без поминков перед царя нашево Тайбуна не ходят. Хоть бы де с вами, первыми послами, царь Белой послал нашему царю Тайбуну что невеликое; не то дорого, что поминки, то дорого, что Белой царь ко царю дары послал, ино бы де и наш царь и вашему царю [с] своими послами противо также послал, да и вас бы де, послов, пожаловал да отпустил и на очи бы де свои пустил полно-де царь наш даст вам грамоту к вашему царю»29.
28. .Там же. Т. 1. Д. 28. С. 92.

29. .Там же. Т. 1. Д. 28. С. 92; Д. 26. С. 83.
43 Из-за такой нелепой оплошности миссия И. Петлина не смогла выполнить все возложенные на нее задачи, а также упустила возможность представиться китайскому императору посланцами московского царя и установить дипломатические отношения с Китайским государством. Так, сокрушаясь, рассуждали члены миссии, исходя из принятых в те времена европейских норм межгосударственных отношений. Но в Китае все обстояло иначе. Как резюмирует В.С. Мясников: «Они, разумеется, не подозревали, что будь у них “поминки”, эти дары из символа дипломатической вежливости и уважения были бы превращены стараниями китайских чиновников в знак унижения Русского государства, низведения его до положения “данников” империи Мин»30.
30. .Мясников В.С. Империя Цин и Русское государство в XVII в. С. 64.
44 На приведенный выше пассаж китайского чиновника И. Петлин с достоинством ответил, не уронив престижа своей страны и своей миссии, что они прибыли в Китай не от московского царя, а «из Сибирскаго государства, и с ними грамот и поминков нет, а будет великого государства нашего государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Руси и к вашему великому государю послы нарочно, и грамоты и дары с ними будут»31, — заверил он.
31. .Русско-китайские отношения… Т. 1. Д. 29. С. 95.
45 По-видимому, такой ответ удовлетворил китайского дипломата, и тот пообещал, что «царь наш даст вам грамоту к вашему царю»32. И, действительно, вскоре русскому послу, как его именовали в Пекине, вручили грамоту от китайского императора к русскому царю следующего содержания: «Валли33 китайский царь. Из Руси де приехали два человека, и Валли китайский царь говорил им, русским людем; что с торгом приходите и торгуйте, и выходите, и апять приходите. На сем свете ты, великий государь, и я, царь, не мал, чтоб между нами дорога чиста была, сверху и снизу ездите, и что доброе самое привезете и я против того камками добрыми пожалую вас. И ныне вы назад поедете. И коли опять сюды приедете и как от великого государя люди будут, и мне бы от него, великого государя, лист привезли, и против твоего листа и я буду лист посылать. И как листы от вас будут, и я с великою честию велю принять и людей взять. А мне к вам, великому государю, своих послов послать нельзя, что путь дальной, и языка не знают. И от меня ныне к вам, великому государю, челобитье, и бью челом тебе, великому государю. Только бы к тебе, великому государю, моим послом путь был, и я бы к вам прислал своих послов. И я по своей вере, царь, ни сам из государства не выезжаю, и послов своих и торговых людей не выпущаю»34.
32. .Там же. Д. 26. С. 83.

33. .Валли — искаженная транскрипция Ваньли — девиз годов правления (1573–1620) минского императора Чжу Ицзюня (1563–1620). Подробно о нем и его семье см.: Лю И. Мин, Цин хуанши (императорские семьи династий Мин, Цин). Пекин, 1997. С. 149–158.

34. .Русско-китайские отношения… Т. 1. Д. 24. С. 71–72.
46 По причине того, что в Русском государстве в начале XVII в. не нашлось знатоков китайского языка, эта первая грамота китайского монарха, адресованная русскому царю, оставалась непрочитанной 56 лет35. Неизвестность содержания грамоты и соответственно позиции Китая в отношении Русского государства все эти годы тревожили Московское правительство.
35. .Перевод был сделан в Тобольске 15 апреля 1675 г. проживавшим там китайцем по поручению посланника Н. Спафария, направлявшегося в Китай с дипломатической миссией. Под текстом листа приписка: «А как лист писан, и тому 56 лет, что и учинить около 1619 года». Здесь переводчик допустил ошибку на один год, так как И. Петлин находился в Пекине с 1 по 4 сентября 1618 г., тогда и был составлен этот лист.
47 Пробыв в Пекине всего четыре дня, миссия И. Петлина из-за приближения осенних заморозков отправилась в обратный путь. На этот раз путь оказался невероятно трудным, долгим и занял более семи месяцев. Вернулись они в Томск лишь в мае 1619 г., после чего глава миссии был направлен в Москву держать отчет.
48 Результаты поездки первой миссии превзошли все ожидания: найден короткий, по сравнению с морским, и наиболее безопасный путь в Китай, иными словами, совершено важнейшее географическое открытие, связавшее сухопутным маршрутом весь Евразийский континент с запада на восток. И сделали это русские люди, сибирские землепроходцы. То была эпоха великих географических открытий, и Россия внесла достойный вклад в открытие новых путей, связывающих ареалы разных мировых цивилизаций.
49 По возвращении И. Петлин составил чертеж маршрута и написал отчет о поездке, озаглавленный «Роспись Китайскому государству и Лобинскому, и иным государствам, жилым и кочевым, и улусам, и великой Оби, и рекам, и дорогам», содержавший ранее неизвестные сведения и служивший подробным дополнением к чертежу. Оба документа были составлены уже после возвращения. По содержанию «Роспись», написанная сибирским казаком-землепроходцем, по наполненности материалом, точности оценок и четкости изложения соответствовала уровню отчета дипломатического посла того времени. В нее вошло подробное описание пути следования, всего, что подмечал зоркий глаз первопроходца, что видели и слышали члены миссии в дороге и в Пекине, наиболее важные моменты встреч с китайскими чиновниками. И. Петлин отмечал все, что могло иметь интерес для Русского государства, различия и сходства с привычными для русских реалиями.
50 «Роспись» содержит ответы практически на все вопросы, поставленные перед миссией при ее отъезде в Китай, изобилует этнографическими зарисовками: быт китайцев, их одежда, архитектура городов. Для иллюстрации приведем фрагменты из описания первого застенного китайского города Калгана (современный Чжанцзякоу), который Петлин называл Широкая га.
51 «А за рубежом об стену (Великая китайская стена. — А.И.) стоит город китайской каменной… А город высок и хорош и мудрен делом, а башн[и] так же, что московские, высоки, а в окнах пушки стоят, а по воротям пушки же, а пушки коротки, и мелково оружия много, и караулы по воротам и по башням, и по стенам. А как солнышко за лес сядет, и караульщики ис трех пищалей выстрелят трижды зушно, да станут бить по литаврам, биют часа ночи три, да перестанут бить, да опять выстрилят трижды на утрянной зоре, а города не отпирают часов до шти дни.
52 А в городе лавки каменные, выкрашены красками всякими и травами выписан[ы]. А товары в лавках всякие». Дальше идет подробное описание товаров, фруктов и овощей, «которых мы и не знаем, какие они есть. И харчевни и кабаки; а на кабаках питья всякие и разные, а ярыжек и жонок блядок много; а тюрьмы каменные стоят по рядом; а за татьбу у них вешают, а за разбой на кол сажают и головы секут, а за прописку руки секут». И далее: «А люди в Китайском [государстве] мужской пол и женский чист, а платья носят своим обрасцом: рукава широки, что у литника, а под-ысподом полукафтанье по нашему. А люди в Китайском государстве не воинские: большой их промысел торги сильные»36.
36. .Демидова Н.Ф., Мясников В.С. Указ. соч. С. 49, 53.
53 «Роспись» И. Петлина по сути дела стала первым российским дипломатическим документом в истории русско-китайских отношений и вместе с тем первым отечественным источником для фундаментальной науки, занимающейся изучением этих отношений, равно как и самого Китая, первым документальным памятником выдающегося географического открытия.
54 Московское правительство постаралось сохранить в тайне этот документ, как и сам факт открытия сухопутного пути в Китай. Тем не менее все тот же Дж. Меррик сумел достать копию «Росписи» и переправить ее в Англию, где она была впервые опубликована в 1625 г., т.е. спустя шесть лет после ее составления. В течение XVII—XVIII вв. она выдержала семь изданий в Европе, более того, в начале ХХ в. к ней снова обратились, на этот раз ученые, и «Роспись» И. Петлина была дважды переиздана.
55 Московское правительство щедро одарило И. Петлина и А. Мадова, наградив «за службу» Петлина 25 рублями, Мадова — 20 рублями и прибавило к их жалованью по одному рублю сверх того они получили ткани, крупу, муку и прочие продукты и товары37. Однако к продолжению связей с Монголией и Китаем, ставших возможными благодаря миссии И. Петлина, не высказало заинтересованности, какую следовало бы ожидать. В этом проявился консерватизм московских чиновников, неспособных оценить всей важности этого открытия и запретивших сибирским властям своевольно разведывать разные дальние страны. Не последнюю роль сыграл и комплекс внешнеполитических проблем: череда войн на западе и юге, временное осложнение отношений с западной Монголией на востоке. И все это на фоне глубочайшего экономического кризиса, в который ввергла страну польско-шведская интервенция (1609–1618). Казна была истощена. Лишь к 1630-м годам положение стабилизировалось. В условиях внутренней разрухи направление миссии И. Петлина было в значительной степени вызвано не столько внутригосударственными потребностями, сколько внешним фактором, что и определило фактически равнодушное отношение правительства к результатам миссии, на десятилетия отсрочило организацию официального посольства в Китай.
37. .Подробнее см.: Мясников В.С. Новые документы о поездке в Китай Ивана Петлина // Советское китаеведение. 1958. № 1. С. 146–152. (публикация и вступ. ст.); то же // Квадратура китайского круга. Избр. статьи. Кн. 1. М., 2006. С. 241–247.
56 Лишь появившийся у московского правительства интерес к торговле с этой страной Востока, особенно усилившийся под влиянием посещения летом 1652 г. Москвы послом хошутской княгини Гунджи Кушучинейем в сопровождении бухарских торговцев Сеиткулы Аблина и Ежбабы Сеитова, а также тобольского казака Петра Малинина, стал непосредственным поводом для подготовки посольства в Китай. Рассказы посла и бухарцев о диковинных китайских товарах сказочной красоты, подкрепленные дарами, привезенными московским властям, ускорили принятие решения о необходимости установления отношений с Китаем. Сообщение посла о согласии княгини Гунджи пропустить русский торговый караван через свои владения побудило Московское правительство к принятию срочных мер. В сибирском городе Тобольске (основан в 1587 г.) уже на протяжении многих лет велась торговля, в том числе и иностранными товарами, включая китайские, которые привозили торговцы-бухарцы. Московское правительство решило организовать в г. Тобольске крупный торговый центр русско-китайской торговли под государственным контролем и направить туда московского дворянина Ф.И. Байкова, имевшего солидный опыт в строительном деле и административной службе. Ф.И. Байкову давались широкие полномочия по сосредоточению русско-китайской торговли в руках и под контролем государства. Именно его Московское правительство направило в Китай своим первым послом (1654–1658).
57 Документы, подтверждающие поездку миссии И. Петлина в Китай в 1618–1619 гг.: «Роспись Китайскому государству, и Лобинскому, и иным государствам, жилым и кочевым, и улусам, и Великой Оби, и рекам и дорогам» — отчет И. Петлина. Подлинник.
58 Расспросные речи И. Петлина на стане у Солдоги, так называемая Сказка И. Петлина. Подлинник. Челобитная И. Петлина и А. Мадова о пожаловании их за поездку в Китай. Подлинник.
59 Выписка по челобитной, составленная в Посольском приказе. Подлинник.
60 Чертеж открытых экспедицией И. Петлина стран, к которому «Роспись» служила своего рода комментарием. Считается утраченным.
61 Грамота китайского императора Чжу Ицзюня русскому царю Михаилу Федоровичу Романову. Сохранился лишь русский перевод, сделанный 57 лет спустя, так как в России тогда не было людей, знавших китайский язык.
62 Эти и другие документы и материалы были подвергнуты В.С. Мясниковым и Н.Ф. Демидовой всестороннему анализу и опубликованы с предисловием и комментариями в книге «Первые русские дипломаты в Китае («Роспись» И. Петлина и Статейный список Ф.И. Байкова)». М., 1966.
63 Тексты документов, связанных с миссией И. Петлина, опубликованы в документальной серии «Русско-китайские отношения в XVII в. Материалы и документы. 1608–1683». Т. 1. М., 1969. Том входит составной частью в документальную серию «Русско-китайские отношения в XVII—XX вв.», издаваемую Институтом Дальнего Востока РАН, ответственные редакторы серии академик С.Л. Тихвинский и академик В.С. Мясников (с 2018 г.).
64 Таким образом создана солидная документальная основа для изучения обстоятельств направления в Китай миссии И. Петлина, ее пребывания там и для определения ее места и значения в истории российско-китайских отношений.
65 Документы, в подавляющем большинстве подлинные, подтверждают, что именно миссия И. Петлина открыла собою первую страницу в истории российско-китайских отношений, а 1618–1619 гг. — хронологическая дата их начала.

References

1. . Myasnikov V.S. Anthology of ingenious plans (introductory article) // Zenger H. Von. Stratagems. T. 1. On the stratagem of medieval Chinese diplomacy. M., 2004.S. 10; His own. The stratagem boom in China (foreword) // Ibid. T. 2. S. 5–10; His own. Qing Empire and the Russian state in the XVII century. M., 1980; His own. Approved by treaty articles: the diplomatic history of the Russian-Chinese border. M., 1996.

2. . Myasnikov V.S. Features of the formation of contractual relations between Russia and China // Russian-Chinese legal acts (1689–1916). M., 2004.S. 9.

3. . The new history of China. M., 1972.P. 64.

4. . For more details see: Ipatova A.S. The policy of “closed doors” of Qingov: the policy of “self-defense” or “suicide of the state” (to pose the question in the modern historiography of the PRC) // World History and the East. M., 1989. S. 242–251.

5. . In official Qing documents, reference is often made to a historical precedent expressed by the hieroglyph “li”. “In the practice of Qing diplomacy,” researcher Yu Jie explains, “the word“ custom ”or“ habit ”(whether) refers to a particular historical precedent, which has been established in the official dynastic historiography and thereby has legitimacy for one or another diplomatic or military operations ”(Yu Jie. Place of the 1728 Kyakhta Treaty in the formation of Russian Sinology // Problems of the Far East. 2007. No. 4. P. 100). We add from ourselves that the concept of “habit” had a broader interpretation.

6. . The Minsk Native Chinese Dynasty (1368–1644) was founded as a result of the overthrow of the Mongol Yuan Dynasty (1280–1368), ceased to exist during the peasant war under the leadership of Li Zicheng and the subsequent conquest of the country by the Manchus who proclaimed their dynasty - Qing.

7. . For a detailed analysis of the closed door policy, see: Hu Siyyun. Qing Chao de Bushan Zhangze Menmeizhui: [Closed-door policy and Qing obscurantism] // Jilin Shida Shuebao. 1979. No. 2; Yapian zhanzheng shi lunwen zhuanji: [Collection of articles on the history of the Opium War]. Specialist. release. S. 99–124]; Ipatova A.S. About some new directions and trends in the historical science of the PRC (80s of the 20th century - beginning of the 21st century) // The image of China in modern Russia: some problems of Chinese history and modern politics of the PRC in the studies of Russian and foreign scientists. M., 2007. S. 260–274.

8. . Russian-Chinese relations in the XVII century. Materials and documents. T. 1: 1608-1683. M., 1969. Doc. No. 26.P. 90.

9. . Thus, the famous scientist and statesman who led the fight against the smuggling of opium in Guangdong in 1840, Lin Zesuy, in his first “Appeal to the British Queen Victoria” in 1839 wrote: “Of all the goods that China sends to other countries, there is not one that would not be useful ... And without such goods as, for example, tea and rhubarb, foreigners can not do a day. "How will they live if we suddenly stint on our goods, stop helping them in misfortune?” And further: “Foreigners are not able to turn yarn into silk if they do not receive silk cocoons from us. What can they rely on if China is suddenly stingy and deprives them of these benefits ... The goods imported into China by foreigners are nothing more than trinkets that we can do without. And since we don’t really need them, it’s not a big deal for us to close customs and stop importing them. ” (Selected works of progressive Chinese thinkers of the new time (1840–1898). M., 1961. S. 55–56).

10. In this case, the warning about the unilateral termination of foreign trade was dictated by a fair demand that foreigners refuse opium smuggling. But at the same time, this document is an excellent illustration of the subjective China-centric conception of the role of China in the system of world trade relations and the special significance of its products for foreign states.

11. . For details see: Moroz I.T. The Chinese Embassy of Tulishen to the Kalmyk Khan Ayuk on the Volga (1712-1715) // Eastern Archive. No. 2 (20). 2009. S. 28–39; Her. The First Chinese Embassy in St. Petersburg (1732) // Ibid. No. 2 (22). 2010. S. 19–26.

12. . From 1644 to 1912, the Manchu Qing Dynasty ruled in China. Overthrown during the Xinhai Revolution of 1911–1913.

13. . Myasnikov V.S. Features of formation ... S. 8.

14. . Bantysh-Kamensky N.N. Diplomatic meeting of affairs between the Russian and Chinese states from 1619 to 1792. Kazan, 1882.S. 5.

15. . Myasnikov V.S. Features of formation ... S. 9.

16. . Only at the end of the XVIII century. The first official diplomatic mission of the British government visited China - the mission of the former governor of Madras and Bengal, Lord J. Macartney (1792–1794). On behalf of his government, he presented the following requirements to the Qing court: to open a diplomatic mission of England in China and establish diplomatic relations between them; in addition to Guangzhou (Canton) open several more ports for English trade; liquidate the trade monopoly of Kohong (gunhan) and allow the British Chans freedom of settlement in China. Qing rejected all these demands. Admission to the British ambassador was given as ambassador of the vassal state. From Tianjin to Beijing, the embassy was transported in boats and carts with the words "Embassy with a tribute from the English king." The Qing emperor did not accept J. Macartney, he was only allowed to attend the celebrations on the occasion of the emperor’s birthday.

17. . The Nerchinsk Treaty (1693), the Kyakhta Treaty (1728), an Additional Article to the Kyakhta Treaty on the Regime of Russian-Chinese Borders (1768) and the International Act on the Procedure of Russian-Chinese Trade through Kyakhta (1792).

18. . Kolai, Gelao, Golai - a member of the Imperial Chancellery (Neige).

19. . Aliha Amban is the head of the order.

20. . Russian-Chinese relations ... T. 1. D. 183. P. 445.

21. . Bantysh-Kamensky N.N. Decree. Op. S. 93.

22. . Adoratsky N. Orthodox mission in China for 200 years of its existence. The experience of church historical research on archival materials. Vol. 1. The history of the Beijing spiritual mission in the first period of its activity (1685-1745). Kazan, 1887.S. 81.

23. . Bantysh-Kamensky N.N. Decree. Op. S. 93.

24. . In the same place. S. 6.

25. . Details about these negotiations, about the Russian expeditions to the Kalmyks to the Mongols, and about the decision made by the Moscow government to send missions to China, see: Russian-Chinese relations ... T. 1. D. No. 1–23. S. 39–71 .; Demidova N.F. Myasnikov V.S. The first Russian diplomats in China ("Painting" by I. Petlin and the article list by F. I. Baykov). M., 1966. S. 11–83.

26. . Details of trade in the city of Tobolsk see: Vilkov, O.N. Chinese goods on the Tobolsk market in the 17th century // History of the USSR. 1958. No. 1. S. 105–124; His own. Craft and commerce in Western Siberia in the 17th century. M., 1967.

27. . When the term of this treaty expired under Tsar Alexei Mikhailovich in 1650 and the British wished to renew it, the Russian government refused categorically.

28. . Russian-Chinese relations ... T. 1. D. 26. S. 90.

29. . In the same place. T. 1. D. 28.P. 92.

30. . In the same place. T. 1. D. 28.P. 92; D. 26.P. 83.

31. . Myasnikov V.S. Qing Empire and the Russian state in the XVII century. S. 64.

32. . Russian-Chinese relations ... T. 1. D. 29. S. 95.

33. . In the same place. D. 26.P. 83.

34. . Wally - a distorted transcription of Wanli - the motto of the reign (1573–1620) of the Minsk emperor Zhu Yijun (1563–1620). For more details about him and his family see: Liu I. Ming, Qing Huangshi (imperial families of the Ming dynasties, Qing). Beijing, 1997. S. 149–158.

35. . Russian-Chinese relations ... T. 1. D. 24. S. 71–72.

36. . The translation was made in Tobolsk on April 15, 1675 by a Chinese resident there on behalf of the envoy N. Spafariy, who was on his way to China with a diplomatic mission. Under the text of the registry sheet: "And as the sheet is written, and that 56 years old, which is to fix around 1619." Here, the translator made a mistake for one year, since I. Petlin was in Beijing from September 1 to 4, 1618, then this sheet was compiled.

37. . Demidova N.F., Myasnikov V.S. Decree. Op. S. 49, 53.

38. . For more details see: Myasnikov V.S. New documents on a trip to China by Ivan Petlin // Soviet Sinology. 1958. No. 1. P. 146–152. (publication and entry article); same // Quadrature of the Chinese circle. Fav. articles. Prince 1. M., 2006.S. 241–247.

Comments

No posts found

Write a review
Translate