Проблематика советско-американского сотрудничества (и особенно ленд-лиза) в годы Второй мировой войны остаётся одной из самых дискуссионных тем как в историографии, так и в восприятии обычными людьми, которые зачастую ассоциируют американскую помощь исключительно с поставками тушёнки. «В условиях “холодной войны”, противостояния между СССР и бывшими англо-американскими союзниками, в СССР ленд-лиз стал темой если не совсем запретной, то, по крайней мере, нежеланной». Даже среди научного сообщества встречаются порой диаметрально противоположные суждения: «Ряд авторов считает, что вклад ленд-лиза в победу СССР над фашистской Германией был незначительным, другие утверждают, что по ряду аспектов поставки были незаменимы (поставки продовольствия, грузовиков, станков, которые в СССР не производились; уникальными были поставки радиооборудования, десантных судов, существенными – поставки боевых самолётов и кораблей, порохов, алюминия, авиационного бензина)» (с. 12).

Ленд-лиз стал историческим примером беспрецедентного дипломатического, военного и экономического сотрудничества стран антигитлеровской коалиции, способствовавшего победе над противником. Основной особенностью является сам факт его существования. Действие закона США о ленд-лизе распространилось на СССР, невзирая на существенные политические и идеологические противоречия и заложило основу поразительного сотрудничества советских и американских дипломатов и военных, преодолевших огромное количество предрассудков и многолетнее недоверие между двумя странами.

Благодаря «архивной революции» всё больше документов из архивов (как американских, так и отечественных) становятся доступны исследователям. Ключевые материалы, раскрывающие взаимоотношения двух стран в ходе осуществления ленд-лиза, хранятся в РГАСПИ, АВП РФ, РГВА и РГАЭ. Архивные фонды легли в основу ряда фундаментальных публикаций¹.

Но даже на их фоне выделяется монография главного научного сотрудника Института российской истории РАН И.В. Быстровой, основанная на документах Правительственной закупочной комиссии Наркомата внешней торговли СССР в США, хранящихся в РГАЭ. Как справедливо отмечает автор, «если ранее историки пользовались зарубежными публикациями и отрывочными сведениями советских источников по отдельным направлениям и маршрутам ленд-лизовской помощи, то открытие основополагающего архивного фонда даёт возможность предпринять комплексное исследование истории ленд-лиза для СССР, включая экономико-техническую, организационные сферы, человеческий фактор, по-новому осмыслить вклад программы помощи СССР со стороны союзников по антигитлеровской коалиции в достижение победы в войне, а также развитие отношений между СССР и союзниками» (с. 17).

В работе скрупулёзно собрана статистика по отдельным периодам поставок, организации доставки грузов в различные порты США, маршрутам отправки грузов в СССР, а главное, номенклатуре поставок. За весь период действия ленд-лиза было отправлено 2 743 парохода с грузом 17 349 тыс. т на общую сумму 13,2 млрд долл. Перечисление видов поставлявшегося ошеломляет. В группу «Вооружение и военное снаряжение» входили боевые самолёты, танки, грузовые автомобили, автомобили «джип», артиллерийские тягачи, тракторы и броневездеходы, мотоциклы, радиостанции и другая радиоаппаратура, полевые телефоны, телеграфно-телефонный кабель, полевые зарядные станции, подводный морской кабель, военные суда, палубное, артиллерийское и зенитное оружие, судовые двигатели и дизель-генераторы, судоподъёмные средства. Номенклатура стратегических материалов включала алюминий, дюралюминий, магний, никель, молибден, медь, кобальт, кадмий, специальная сталь, нефтепродукты (прежде всего высокооктановый авиационный бензин), этиловый спирт, метанол, фенол, глицерин, ацетон, каучук и др. В группу «Промышленное оборудование» вошли станки, электропечи, силовой кабель, кузнечно-прессовое, прокатное, энергосиловое оборудование для горнорудной промышленности, режущий и измерительный инструмент и др. А ведь были ещё товары интендантского назначения, продовольствие, медицинские поставки! В течение действия программы динамика поставок по различным группам товаров заметно менялась: «На начальном её этапе советская сторона уделяла главное внимание поставкам вооружений, однако уже в 1942 г. кризис в советской промышленности, «металлический голод» вызвал рост заявок на металлы, а затем и на промышленное оборудование. С 1943 по 1945 г. постоянной тенденцией было увеличение доли поставок продовольствия, а также транспортных средств, железнодорожного оборудования» (с. 196–312).

Наконец, новаторской является попытка показать «человеческое измерение» советско-американских отношений, предпринятая Быстровой в этой и ряде других публикаций последних лет. Возможно, моё мнение субъективно, поскольку одним из «действующих лиц» данной монографии является мой дедушка – А.К. Репин (1903–1976), в 1941–1942 гг. заместитель наркома авиационной промышленности и глава советской военной миссии в США, а затем главный инженер Военно-Воздушных сил, начальник Главного управления инженерно-авиационной службы Красной армии и Государственного Краснознамённого НИИ ВВС. Он был награждён Орденом Легиона чести, переданным президентом США Ф.Д. Рузвельтом И.В. Сталину на закрытии Ялтинской конференции.

В рассматриваемой монографии приведены многочисленные примеры того, как американские военные препятствовали налаживанию взаимодействия, особенно в первые месяцы войны. Об этом неоднократно писали в отчётах представители Правительственной закупочной комиссии, отмечая, что «со стороны Армии и Флота огромный нажим в отношении выполнения их программы, никто в Комитете военного производства не решается давать преимущества нашим заказам»². «Генерал Маршалл никогда не занимал дружественной позиции в отношении Советского Союза и всегда являлся лицом, сдерживающим поставки», «м-р Хазард является мозгом ленд-лиза и главным саботажником при решении принципиальных вопросов размещения заказов, удовлетворения наших заявок» (с. 315–316). В результате решающее значение для развития программы помощи сыграла позиция американского президента, постоянно державшего поставки на личном контроле³. Немаловажную роль в постепенном налаживании сотрудничества и улучшении взаимоотношений играли контакты – «полуофициальные, неофициальные, дружеские (завтраки, обеды, ужины и т.д.)»⁴.

Менялась и тональность публикаций в американской прессе, освещавшей приезд Репина в феврале 1942 г. Всё чаще в статьях говорилось о «сердечности» переговоров советского генерала с Рузвельтом, «словах поддержки», высказанных им в адрес советского народа, детальном «обсуждении ситуации» на советско-германском фронте, встречах за ланчем и т.д. Многие издания приводили интересные детали неформального общения, свидетельствовавшие о качественно новом уровне отношений между двумя государствами: «Репин нанёс визит в Белый Дом, чтобы попрощаться с президентом, так как собирается вскоре улететь в Советский Союз»⁵.

Хочется верить, что представленный в работах Н.В. Быстровой особый – «человеческий» – ракурс проблематики советско-американского сотрудничества получит дальнейшее развитие в работах других историков, а в научный оборот войдут новые материалы (в том числе документы из архивов США, публикации периодической печати обеих стран, личные воспоминания участников событий, визуальные источники).