Везде
Кое-что об «устной истории»: размышления над сборником документов
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Кое-что об «устной истории»: размышления над сборником документов
Аннотация
Код статьи
S086956870015473-1-1
DOI
10.31857/S086956870015473-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Сенявская Елена Спартаковна 
Аффилиация: Институт российской истории РАН
Адрес: Российская Федерация, Москва
Выпуск
Выпуск 3
Страницы
201-204
Аннотация
Российская история, Кое-что об «устной истории»: размышления над сборником документов
Классификатор
Дата публикации
27.06.2021
Всего подписок
18
Всего просмотров
1221
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf Скачать JATS
1 На закате СССР и особенно в начале постсоветского периода в отечественной исторической науке уверенно заявило о себе и стало быстро набирать популярность направление «устной истории», уже известное в западной историографии как «oral history». При этом в массовое сознание активно внедрялось представление, что именно зарубежные исследователи – первооткрыватели и первопроходцы на благородном поприще записи и сохранения для потомков «голосов прошлого», показывающих роль и место «маленьких людей в большой истории». Известные ещё с 1970-х гг. пронзительные книги советских писателей и публицистов (А. Адамович, Я. Брыль, В. Колесник «Я из огненной деревни» (1973); А.М. Адамович, Д.А. Гранин «Блокадная книга» (1977); С.А. Алексиевич «У войны – не женское лицо» (1984) и «Последние свидетели» (1985), и др.), основанные на записи свидетельств участников и современников Великой Отечественной войны, признавались лишь робкой попыткой решить проблему «литературно-художественными методами», т.е. достойной уважения, но далёкой от исторической науки.
2 Между тем многие писатели, принадлежавшие к «фронтовому поколению» и писавшие на близкую им военную тему, подходили к творчеству не только с художественной, но и с исследовательской точки зрения. Например, К.М. Симонов утверждал: «Для того чтобы выработать какой-то взгляд на войну, надо её знать. Для того чтобы сказать о ней правду, надо знать взгляды разных людей, которые участвовали в её событиях. Мы ещё имеем эту возможность. Если мы потеряем её, если эти люди уйдут, то мы будем иметь дело только с документами, и наши поиски приобретут иной характер… Мы окажемся тем ближе к правде, чем больше будем разговаривать с людьми, которые участвовали в войне, докапываясь до их индивидуальной правды, точки зрения на войну, то есть до собственного рассказа человека о том, что он видел, чувствовал, переживал, как он смотрел на вещи, как он считал тогда, – это особенно важно постараться восстановить – как он считал тогда!.. Мне кажется, что нужно как можно больше знать о войне и искать правду на скрещении разных точек зрения»1. Не случайно, проанализировав книгу Симонова «Разные дни войны», специалисты сделали вывод, что он «постиг методику исторического исследования и внёс существенный вклад в изучение истории минувшей войны»2. Да и сам он, по собственному признанию, чувствовал себя не только лишь писателем, «а может быть, немножко и историком войны»3. Особое значение писатель придавал «устным мемуарам», которых «собрал целую библиотеку» и готовился передать их на хранение в государственный архив, «чтобы это стало тоже малой частицей истории войны»4.
1. Симонов К.М. Солдатские мемуары. Документальные сценарии. М., 1985. С. 301.

2. Биск К.М. Симонов как автор воспоминаний о Великой Отечественной войне // История СССР. 1985. № 3. С. 131–142.

3. Волкова Н.Б. Материалы Великой Отечественной войны в фонде К.М. Симонова в ЦГАЛИ СССР // Археографический ежегодник за 1985 год. М., 1986. С. 183.

4. Симонов К.М. Солдатские мемуары… С. 302.
3 Работая над записью воспоминаний-интервью для документального фильма «Шёл солдат…» (1975) и телевизионного цикла «Солдатские мемуары» (1976–1977) о полных кавалерах ордена Славы и ведя активную переписку с читателями и зрителями-фронтовиками, Симонов в 1978 г. обратился в Археографическую комиссию АН СССР с идеей создания специального архива писем и воспоминаний участников Великой Отечественной войны5. Однако инициатива писателя, горячо поддержанная историками, не встретила одобрения ни в Главном политическом управлении Советской армии, ни в ЦК КПСС6. Вместе с тем аналитическая записка с рекомендациями по организации и деятельности Архива народного подвига, составленная в ответ на обращение Симонова старшим научным сотрудником Археографической комиссии А.А. Курносовым, базировалась на уже имеющемся опыте работы Комиссии по истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. АН СССР, материалы которой хранились в Отделе рукописных фондов Института истории АН СССР (ныне Научный архив Института российской истории РАН).
5. Записка А.А. Курносова К.М. Симонову об Архиве участников Великой Отечественной войны // Археографический ежегодник за 2001 год. М., 2002. С. 445–450.

6. См.: Выступление О.В. Турбиной о документах из фонда К.М. Симонова на конференции, посвящённой битве за Москву [Москва, 20 декабря 2001 г.] // Археографический ежегодник за 2001 год. С. 313.
4 Созданная в декабре 1941 г. и просуществовавшая до декабря 1945 г.7, Комиссия стала первым коллективом профессиональных историков, деятельность которых, согласно определению «устной истории», явилась «практикой научно организованной устной информации участников или очевидцев событий, зафиксированной специалистами»8. Её приоритетной задачей стало составление «летописи Отечественной войны», в том числе запись бесед с участниками боевых действий на фронте и в партизанских отрядах, а также с жителями территорий, освобождённых от оккупации. Тем самым признавалась важность такого рода источников для исторической науки, накапливался соответствующий опыт и разрабатывалась методика исторического интервьюирования. Вот только название «устная история» к этому виду источников тогда не применялось, а в ранних источниковедческих исследованиях9 они именовались «воспоминаниями-интервью» (что, конечно, не меняло самой сути этого явления). Для сравнения – первый центр устной истории открылся в США в 1948 г. при Колумбийском университете, в 1967 г. создана Ассоциация устной истории США, в 1969 г. аналогичная организация появилась в Великобритании. А в СССР – активная работа в самый разгар Второй мировой войны…
7. Вклад учёных-историков… С. 50–61.

8. Шмидт С.О. Предпосылки «устной истории» в историографической культуре России // Реализм исторического мышления. Проблемы отечественной истории периода феодализма: чтения, посвящённые памяти А.Л. Станиславского. Тезисы докладов и сообщений. Москва, 27 января – 1 февраля 1991 г. М., 1991. С. 262.

9. Курносов А.А. Воспоминания-интервью… С. 118–132; Васневская Е.В. Воспоминания-интервью о битве под Москвой // Археографический ежегодник за 1983 год. М., 1985. С. 272–277.
5 Однако послевоенная судьба собранного Комиссией уникального архива, особенно в части публикации стенограмм, оказалась довольно сложной. На протяжении многих десятилетий исследователи обращались к нему лишь эпизодически. И только в 2013–2015 гг. вышло несколько сборников документов на основе материалов, посвящённых Сталинградской битве10 и лётчикам-покрышкинцам11, а также ряд документальных публикаций в журналах и сборниках12.
10. Сталинградская битва…

11. Марчуков А.В. Герои-покрышкинцы…

12. Стенограммы бесед с жителями Харькова об оккупации // Город и война: Харьков в годы Великой Отечественной войны. СПб., 2013. С. 112–348; Лотарева Д.Д., Тихонов В.В. Собеседник Рокоссовского. Скульптор Николай Гаврилов на фронте под Москвой (зима–весна 1942 года) // Родина. 2014. № 12. С. 27–30; Федосова Э.П. «Привезённый материал может служить для написания истории…» // Археографический ежегодник за 2011 год. М., 2014. Приложение. С. 173–176; «В период преследования противника от Москвы дело шло у нас особенно успешно»: стенограмма воспоминаний полковника Ф.Е. Двойнова о генерале-майоре Л.М. Доваторе / Публ. В.В. Тихонова // Исторический архив. 2015. № 2. С. 48–61.
6 И вот в 2020 г., к 75-летнему юбилею Победы, вышел сборник, состоящий из стенограмм бесед с военнослужащими, освобождавшими Крым и Севастополь в ходе Крымской наступательной операции весной 1944 г., которую противник называл «вторым Сталинградом». В чём уникальность этого издания? Как пишут сами составители сборника, «стенограммы не только дают “человеческое измерение” войны, но и позволяют, взятые в комплексе, взглянуть на одну и ту же боевую операцию разными глазами и с разных сторон. Поскольку из солдатского окопа и из штабного блиндажа бой выглядел по-разному, так же как отличались описания своей боевой работы, например, у сапёров и артиллеристов, публикуемые источники позволяют вплотную подойти к разностороннему и полифоничному показу боя» (с. 16).
7 В этой связи хочу вновь обратиться к мнению Симонова: «Конечно, точка зрения солдата на войну – одна точка зрения, командира полка – другая, даже на один и тот же бой. Потому что они ведь и смотрят на него с разных точек и имеют в нём… различные задачи. Я говорю не о политической задаче – общей, нравственной, патриотической, – а о военной задаче в бою. Артиллерист должен поддерживать пехоту; пехоте кажется, что он её плохо поддерживает, а ему кажется, что она плохо идёт. Танкисты говорят, что пехота не пошла за танками; а пехотинцы говорят, что танки от неё оторвались. А истина боя где-то на скрещении всех этих точек зрения». И ещё: «Формулировку “солдатская правда” я понимаю только в одном смысле: это не какая-то отдельная, особая правда рядового солдата, а солдатская, в смысле того, что это прямая, подлинная солдатская правда. Если генерал будет говорить с солдатской правдивостью, это и будет солдатская правда… Для меня… солдатская правда – это самая высокая правда»13.
13. Симонов К.М. Солдатские мемуары… С. 301–302.
8 Именно такая правда открывается перед читателем на страницах рассматриваемого документального сборника, который действительно «даёт современнику уникальную возможность услышать “живые голоса” фронтовиков, уловить их эмоциональное состояние, сопереживать вместе с ними радость побед и горечь утрат». В особенности это касается бесед, записанных не какое-то время спустя, а по горячим следам событий, когда в памяти сохранялась свежесть впечатлений и связанные с ними переживания. «Как правило, рассказы о недавних боях носили особенно детальный и обстоятельный, и при этом эмоциональный характер, – справедливо отмечают составители сборника. – В них отразились особенности восприятия современниками военной повседневности в зависимости от их военной специальности, звания и должности, уровня образования, жизненного опыта, пола, возраста и др. По этой причине данные источники крайне важны для изучения психологии человека на войне в широком смысле слова. Одновременно публикуемые нами стенограммы бесед – это своего рода коллективный портрет Победителя нацизма с большой буквы, из биографии которого прослеживаются истоки героизма и самопожертвования» (с. 12).
9 Хочу выразить надежду, что публикация стенограмм из фонда Комиссии продолжится, и соотечественники смогут в очередной раз убедиться в том, что многие научные открытия и великие начинания, подхваченные на Западе, впервые были сделаны именно в нашей стране.

Библиография

1. «В период преследования противника от Москвы дело шло у нас особенно успешно»: стенограмма воспоминаний полковника Ф.Е. Двойнова о генерале-майоре Л.М. Доваторе / Публ. В.В. Тихонова // Исторический архив. 2015. № 2. С. 48–61.

2. Биск К.М. Симонов как автор воспоминаний о Великой Отечественной войне // История СССР. 1985. № 3. С. 131–142.

3. Васневская Е.В. Воспоминания-интервью о битве под Москвой // Археографический ежегодник за 1983 год. М., 1985. С. 272–277.

4. Волкова Н.Б. Материалы Великой Отечественной войны в фонде К.М. Симонова в ЦГАЛИ СССР // Археографический ежегодник за 1985 год. М., 1986. С. 183.

5. Выступление О.В. Турбиной о документах из фонда К.М. Симонова на конференции, посвящённой битве за Москву [Москва, 20 декабря 2001 г.] // Археографический ежегодник за 2001 год. С. 313.

6. Записка А.А. Курносова К.М. Симонову об Архиве участников Великой Отечественной войны // Археографический ежегодник за 2001 год. М., 2002. С. 445–450.

7. Лотарева Д.Д., Тихонов В.В. Собеседник Рокоссовского. Скульптор Николай Гаврилов на фронте под Москвой (зима–весна 1942 года) // Родина. 2014. № 12. С. 27–30.

8. Симонов К.М. Солдатские мемуары. Документальные сценарии. М., 1985. С. 301.

9. Стенограммы бесед с жителями Харькова об оккупации // Город и война: Харьков в годы Великой Отечественной войны. СПб., 2013. С. 112–348.

10. Федосова Э.П. «Привезённый материал может служить для написания истории…» // Археографический ежегодник за 2011 год. М., 2014. Приложение. С. 173–176.

11. Шмидт С.О. Предпосылки «устной истории» в историографической культуре России // Реализм исторического мышления. Проблемы отечественной истории периода феодализма: чтения, посвящённые памяти А.Л. Станиславского. Тезисы докладов и сообщений. Москва, 27 января – 1 февраля 1991 г. М., 1991. С. 262.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести