Начиная со второй половины XIX в. спорт из досуга постепенно превратился в общественно-политический феномен. Международные соревнования, в первую очередь Олимпийские игры, стали не просто местом встреч спортсменов из разных стран, но инструментом повышения престижа государств. Один из первых и самых ярких примеров этого – Олимпийские игры в Берлине в 1936 г. XI Олимпиада не только явилась ключевым событием спортивной жизни 1933–1937 гг., но и имела огромное политическое значение. Именно поэтому даже спустя десятилетия интерес к ней не угасает, о чём свидетельствуют многочисленные научные работы, большинство которых написаны немецкими исследователями¹. Однако в центре нашего внимания будет не сама Олимпиада, а деятельность Красного спортивного Интернационала (КСИ или Спортинтерн), чью тактику и стратегию она кардинальным образом изменила. Актуальность изучения его деятельности связана прежде всего с тем, что без понимания того, какие задачи ставились перед этой организацией и в какой степени их удавалось достичь, невозможно полностью реконструировать и деятельность Коминтерна в целом. При этом самому III Интернационалу посвящено довольно много работ², в то время как деятельность КСИ изучена слабо³.

Для того чтобы лучше разобраться в событияхрассматриваемого периода, необходимо сказать несколько слов о предысторииКСИ. Он был создан в 1921 г. в Москве по инициативе Всевобуча⁴, в него вошли как советские, так и иностранные объединения прокоммунистической ориентации.РСФСР, а потом СССР представлял Высший совет физической культуры(ВСФК)⁵ – с формальной точки зрения рядовой членорганизации.Спортинтерн позиционировался как самостоятельный союз, но на деле подчинялся Коминтерну. Большинство документов, касавшихся его деятельности, имели гриф «секретно» или «совершенно секретно» и готовились в секретариате Исполнительного комитета Коминтерна (ИККИ). Первоначально КСИ возглавлял Н.И. Подвойский. После того, как он в конце 1920-х гг. отошёл от дел, секретарями Спортинтерна стали сразу три человека: В. Прицель(Коммунистическая партия Германии), К. Аксамит(Коммунистическая партия Чехословакии) и И.А. Жолдак(ВКП(б)). Секретариат был переведён из Москвы сначала в Берлин, а потом в Копенгаген, где находился на нелегальном положении. Столица Даниив те годы являлась одним из основных центров конспиративной работы Коминтерна в Европе⁶.

В уставе КСИ было записано, что главная цель его существования – подготовка из рабочих Европы хорошо обученных бойцов будущей революционной армии⁷. Руководство СССР неизменно подчёркивало, что спортивные соревнования – лишь средство достижения политических целей⁸. В 1920-х – начале 1930-х гг. организация постоянно искала способы массового привлечения в свои ряды рабочих, соперничая с социал-демократическим Люцернским спортивным Интернационалом(ЛСИ) (после 1929 г. – Социалистический рабочий спортивный Интернационал (САСИ)). Обе организации противопоставляли себя Международному олимпийскому комитету, причём проведение спортивных соревнований для них было также способом заявить миру о своих политических убеждениях.

Долгие годы САСИ придерживался тактики спортивной блокады Спортинтерна. В одной только Германии за 1928–1933 гг. из его отделений были исключены десятки тысяч рабочих, подозревавшихся в связях с коммунистами. В ответ на это КСИ по указанию Коминтерна начал создавать в различных странах комитеты борьбы за красное спортивное единство. Их целью являлось объединение рабочих-спортсменов, стоявших за сотрудничество с СССР⁹. Однако после прихода к власти национал-социалистов начались аресты как коммунистов, так и социал-демократов, что заставило их задуматься об объединении усилий против общего врага.

Удачным поводом для ревизии тактики руководства КСИстала Берлинская олимпиада.Решение о её проведении было принято ещё в 1932 г., однако после прихода к власти НСДАП перед Международным Олимпийским комитетом встал вопрос о возможности её проведения в государстве, где официальной идеологией является расизм.Прикрываясь лозунгом «спорт вне политики», игнорируя факты политических репрессий представители МОК во главе с его президентом графом Байе-Латуром (Бельгия) предпочли ничего не менять. Эта позиция вызвала неоднозначную реакцию мировой общественности.

Стоит отметить, чтообычно в центре внимания работ, посвящённых истории борьбы за бойкот олимпиады, находится деятельность представителей Национального Олимпийского комитетаСША, протестное движение в этой странеи усилия германской стороны по их нейтрализации¹⁰. Деятельность же рабочих спортивных организаций остаётсяв тени. Между тем рассекреченные документы ИККИ и Исполнительно комитета КСИ свидетельствуют о повышенном интересе деятелей Коминтерна к этой проблеме. Его руководство поручило секретариату КСИ встать во главе протестного движения, что должно было поднять авторитет коммунистических сил и многократно увеличить ряды их сторонников. Это указание хорошо согласовалось с новой тактикой и стратегией Коминтерна, озвученной на его VII конгрессе в 1935 г.:отныне коммунисты могли вступать в союз с прогрессивными силами в своих странах и образовывать единые «народные фронты», им разрешалось эксплуатировать символы патриотизма, принимать на себя роль защитников национальной независимости и т.п.¹¹ Мероприятия КСИ в рамках этой компании курировали секретари ИККИ К. Готвальд, О.В. Куусинен, П. Тольятти, самые важные шаги согласовывались лично с генеральным секретарём ИККИ Г. Димитровым.

Поворот в подходе к организации деятельности КСИ произошёл достаточно резко. Ещё в начале февраля 1933 г. в резолюции ИККИ «О спортдвижении в Финляндии и Латвии» вхождение пролетарских спортсменов в буржуазные спортивные организациирезко осуждалось¹². Однако уже в резолюции «По спортивному вопросу» от 25 января 1934 г. пролетарским спортсменам прямо предписывалось вступать в таковые для борьбы с их идеологией изнутри¹³. Кроме того, социал-демократические рабочие спортивные союзы Норвегии и Финляндии обратились к КСИ с письмом, в котором призывали возобновить дружеские отношения¹⁴.

Первым успехом стало приглашение представителей Спортинтернана Антифашистскую спортивную встречу в Париже, причём Бюро САСИ высказалось против этого, однако президиум организации настоял на приглашении¹⁵. Встреча проходила с 11 по 15 августа 1934 г., в её рамках прошли соревнования, в которых приняли участие 4 600 спортсменов из 19 стран мира. На демонстрации по завершении встречи один из секретарей КСИ Аксамит обратился к руководству САСИ с призывом объединить усилия в борьбе с нацизмом и Берлинской олимпиадой, а также организовать совместную подготовку Мировой Спартакиады в Москве в 1936 г.¹⁶ В сентябре того же года между двумя союзамизавязалась активная переписка. Вскоре произошло объединение социал-демократического и коммунистического спортивных союзов в двух странах: Норвегии и Франции. Это событие породило в секретариатах Коминтерна и КСИрадужные надежды, нашедшие отражение в постановлениях и резолюциях по спортивному вопросу¹⁷. 1 марта 1935 г. было подписано соглашение о недопущении публичной критики союзов друг другом и о порядке разбора спорных ситуаций¹⁸. Однако разногласия преодолетьне получилось.Уже на этом этапе стало очевидно, что борьба за бойкот Берлинской олимпиады должна играть на рукуименно коммунистического движения: повышать его авторитет, вести к объединению двух спортивных союзов и, в дальнейшем, консолидации рабочего движения под руководством коммунистов.Всё это беспокоило социал-демократов.

6 сентября 1935 г. состоялось совместное совещание двух спортивных интернационалов. Представитель французских коммунистов А. Делон охарактеризовал еготак: «сердечно, но безрезультатно». Единственным результатом оказалось совместное воззвание о бойкоте Олимпиады. Идея образования международного комитета борьбы против неёпредставителями САСИ поддержана не была, отказались они и от обсуждения вопроса об объединении¹⁹. Интерес вызвала лишь идея совещания двух интернационалов в Москве летом 1936 г. и проведения там совместных соревнований.

Однако переговорыпоказали, что в руководстве САСИ нет единства –опыт развития спортивного движения в СССР вызывал большой интерес.Так, руководитель САСИ Ю. Дойчпригласил И.А. Жолдака на обратной дороге заехать к нему домойв Брно.Встреча состоялась 12 сентября 1935 г., Жолдак подробно изложил её в служебной записке²⁰. Согласно документу, Дойч подчеркнул важность речи Димитрова на VII конгрессе Коминтерна, но высказывал сомнения относительно искренности руководства организации. Он сокрушался, что КПГ вместе с нацистами голосовала против социал-демократического правительства в Германии, указывая на то, что при соединении сил геополитическая карта могла быть другой. Он также дал понять, чточлены Бюро САСИ прекрасно понимают: Спортинтерн находится под советским контролем,несмотря на все усилия ИККИ представить его как международную организацию, где ВСФК СССР – лишь рядовой член. Однако, наравне с подозрительностью, в разговоре чувствовался и повышенный интерес к Советскому Союзу, причём сам Дойч отметил, что кто-то его называет «чудесным краем», а кто-то ругает, а ему хочется всё увидеть своими глазами.

Совместное совещание стало ключевым событием в переговорах двух союзов. Представители КСИ намеревались использовать его в качестве трибуны, добиваясь единства, и долго готовились.Жолдак получил подробные инструкции, согласовал текст своего выступления с К. Готвальдом, а позднее, после фактического провала, вынужден был писать многочисленные объяснительные и отчёты, подкрепляя их выдержками из европейских газет, из которых следовало, что руководство САСИ оказалось непреклонным, согласившись лишь продолжить переговоры на совместном собрании в Москве. Кроме того, из сохранившихся документов следует, что совещание 1935 г. обнаружило разногласия не только между спортивными союзами, но и между КСИ и ВСФК СССР. Жолдак направил в секретариат Коминтерна докладную записку, обвинив руководителей ВСФК В.Н. Манцева и И.И. Харченко в нетерпимости и жёсткомтребовании ставить вопрос о единстве действий с САСИ, а в случае отказа – прекращать переговоры²¹. Налицо был явный конфликт интересов: Спортинтерн считал руководящей организацией в деле налаживания международных спортивных контактовсебя, а ВСФК – лишь служебной организацией, которая, согласно предписаниям КСИ, посылает на спортивные встречи советских атлетов. Однако по мере отказа от противопоставления пролетарского спорта буржуазному роль ВСФК возрастала: многие иностранные спортивные общества предпочитали вступать в переговорыименно с ним как с официальнойструктурой СССР, а КСИ воспринимали как некую заговорщицкую организацию. Отсюда – желание руководителей ВСФК диктовать условия секретариату Спортинтерна.

После совместной встречи КСИ и САСИ последний должен был принять конкретные решения, дав ответы на настойчивые предложения коммунистов. САСИ провелсвою международную конференцию в Праге 30 ноября – 1 декабря 1935 г. Его руководство поставило вопросыо бойкоте Берлинской Олимпиады, совместных действиях с КСИ в связи с этим, необходимости сближения со спорторганизациями СССР, разрешении соревнований между членами двух интернационалов, а также о возможности их объединения в будущем²².Степень заинтересованности КСИ в этом мероприятии показывает обширная подборка отрывков из материалов зарубежной прессы о его проведении, сохранившаяся в архиве организации, а также отчёты и докладная записка Жолдака, приглашённого в Прагу в качестве гостя. Вместе с ним туда отправились представитель Исполнительного комитета Коммунистического интернационала молодёжи М. Вольф, Харченко от ВСФК СССР и А. Ангаров от ЦК ВКП(б). Текст речи Жолдака, которую он собирался произнести на конгрессе, утвердил Готвальд.

Камнем преткновения стал вопрос о возможности встреч со спортсменами из «буржуазных»спортивных союзов. Позиция социал-демократического Интернационала была строго отрицательной, а КСИ, наоборот, всячески настаивал на их необходимости. У каждой из сторон имелись свои доводы: первые полагали, что это превращает в комедию сам факт существования рабочих спортивных союзов, а вторые, ссылаясь на членство в «буржуазных» организациях сотен тысяч рабочих, предлагали налаживать контакты и так привлекать их на свою сторону²³.Представители САСИ не сомневались, что КСИ не является самостоятельной организацией, действуяпо указаниям руководства СССР –лучшим доказательством этого, по ихмнению,были факты встреч советских спортсменов с «буржуазными»²⁴.

Вопрос об объединении двух союзов вызвал у членов САСИ серьёзные возражения.Единственный пункт, по которому удалось достичь согласия– бойкот грядущей Олимпиады. Первоначально КСИ предлагал бороться за перенос места проведения в Барселону, однако Дойчсправедливо указал, что Германия потратила слишком много денег на организацию,и потому МОК никогда на это не решится. Но и в деле совместной организации бойкота тоже всё было непросто. САСИ предложило формулу «Врозь идти, вместе бить»²⁵. Стало ясно, что точку зрения его руководителей вряд ли удастся поколебать и, несмотря на наличие общего врага и допущение совместных действий, единства добиться не удалось.

Примерно в это же время был организован Гётеборгский антифашистский слёт рабочих спортсменов Скандинавии, в котором приняла участие и советская делегация²⁶. Он укрепил дружеские отношения между рядовыми участниками, но проблему соперничества двух союзовтакже не решил.

Ещё после сентябрьского совещания 1935 г. Жолдак, обращаясь к руководству ИККИ, предложил следующие мероприятия в международной спортивной работе: бороться за перенос Олимпиады в другую страну, говорить об ответственности МОК и представить его в глазах общественности как организацию, поддерживающую нацизм, выступать против недемократических основ формирования национальных Олимпийских комитетов, бороться за демократизацию выборов их членов, создать блок с антифашистскимиспортивными буржуазными силами и «какой-нибудь международный комитет»²⁷. Последнюю идею подхватило руководство ИККИ, и она стала ключевым звеном в деле борьбы против Олимпиады. В постановлении секретариата Коминтерна от 27 октября 1935 г.давались положительная оценка действий секретариата КСИ, согласие на совместное совещание спортивных союзов в Москве, а также разрешение на создание международного комитета²⁸.

в январе 1936 г. начался процесс переезда штаб-квартиры КСИ из Копенгагена в Прагу и переход её на легальное положение. Первоначально планировался переезд в Париж, но французские коммунисты выразили протест, утверждая, что во Франции и так много организаций, и это может внести сумятицу в их деятельность. Не последнюю роль сыграла, по всей видимости, и боязнь нарушить ход предвыборной компании. Архив КСИ был частично уничтожен, частично (ценные документы) отправлен в Москву. В марте в Праге состоялась конференция Спортинтерна, на которой заявлялось как о протесте против проведения Олимпиады в Берлине и поддержке создания народных фронтов, так и о желании сотрудничать с САСИ.

Что касается международного комитета, то, если верить отчётам Жолдака,он был создан в январе 1936 г. и объединил спортивные организации, по разным причинам боровшиеся против Олимпиады. В документах Коминтерна и Спортинтерна он часто называется комитетом «честной игры», иногда о нём говорится как о комитете «в защиту олимпийского духа» или идей. Возникает вопрос: о какой организации идёт речь? В то время «Комитет честной игры в спорте» был создан в США, в Европе действовал«Антиолимпийский комитет». Они требовали переноса Олимпиады из Берлина в Барселону, которая заняла второе место во время выборов, однако МОК отказал им. В Берлине побывали комиссия и сам почётный президент МОК П. де Кубертен. Как известно, все они остались в восторге от масштабов подготовки и не допускали даже мысли о смене места проведения²⁹.

После этого был создан Международный комитет борьбы за сохранение олимпийского духа. Именно в его создании принимали участие члены КСИ, так как, судя по отчётам Жолдака, комитет, о котором он писал, был создан в Париже, куда в 1936 г. переместился центр протестного движения. Его создание санкционировало постановлением секретариата ИККИ³⁰. Члены комитета активно выступали за проведение в Барселоне альтернативных игр – Народной Олимпиады, – а также предлагали провести Народные спортивные игры в Праге. Эти сведения полностью согласуются с материалами архива КСИ. В них на протяжении всего 1936 г.говорится, что роль комитета чрезвычайно важна в деле пропаганды необходимости борьбы мировой общественности за демократизацию олимпийского движения³¹.

Комитет, по всей видимости, в документах называется комитетом «честной игры», потому чтона тот момент в спорте уже существовало такое устойчивое понятие. Оно появилось в английском футболе во второй половине XIX в., потом перешло в олимпийское движение как право равных возможностей для спортсменов внезависимости от их социальной или национальной принадлежности³². Поскольку члены парижского комитета полагали, что МОК своими действиями попираетэто право, сотрудничая с расистским режимом, они боролись за соблюдение принципа «честной игры». Действуяв рамках этого комитета, представители КСИ четко придерживались установок об участии в буржуазных организациях, не афишируя своих предпочтений. Влияние на принятие решений оказывалось и через серьёзную финансовую поддержку³³. Чтобы не вызывать подозрений, КСИ установила связи с Комитетом как сторонняя организация (так же, впрочем, поступила и САСИ).

Непосредственно в комитет был внедрён секретарь КСИ В. Прицель, который получал указания и директивы ИККИ и держал связь с Исполнительным комитетом КСИ. Курировал его действия П. Тольятти. Именно он назначил на 7 и 8 июня 1936 г. Международную конференциюпо защите олимпийских идей в Париже – наиболее резонансное из осуществлённых комитетоммероприятий. В ней участвовалиизвестные общественные и культурные деятели и спортсмены из Франции, Чехословакии, США, Англии, Швеции. Коммунистам удалось остаться в тени, использовав мероприятие как повод для консолидации антифашистских сил, однако Тольятти писал, что «Комитет по защите демократических идей» «находится под нашим контролем»³⁴. Даты проведения конференции были выбраны неслучайно –сразу после парламентских выборов во Франции. Обстановка в стране накалилась, поляризация общественных настроений выражалась в усилении как крайне правого крыла, так и левого³⁵. Поэтому требовалась максимальная осторожность, дабы не лишиться симпатий электората.

Громким событием кампании против Олимпиады стало проведение выставки «Олимпийские игры под диктатурой» в первой половине лета 1936 г. Её организовал в Амстердаме инициативный комитет из видных художников и общественных деятелей, секретарём которогоявлялся член Компартии Голландии. В отчёте руководству ИККИЖолдак особо подчёркивал общечеловеческий характер конференции, лишённый партийно-политического влияния, и ставил вопрос об участии в ней советских художников и германских эмигрантов³⁶.Выставка прошла с большим успехом и привлекла настолько большоевнимание, что в дело даже вмешалась немецкая дипломатия, заявив протест и потребовав её закрыть, на что правительство Нидерландов ответило категорическим отказом³⁷.

К кампании против Берлинской олимпиады были привлечены структуры компартий, профсоюзы, молодёжные организации, которые требовали отказа в выделении средств на поездку в Берлин, пытались мешать проведению «эстафеты олимпийского огня» и т.п.³⁸

Ещё одно центральное событие этой компании – попытка организовать Народную Олимпиаду в Барселоне. Судя по документам, секретариат КСИ не принимал в этомнепосредственного участия, но всячески агитировал в её пользу. На неё возлагались особые надежды ещё и потому, что в Испании изначально существовал только один спортивный рабочий союз (Испанская спортивная федерация), который возглавлял коммунистП. Альберто (М. Андрес³⁹) – активный участник организации мероприятия. Идею участия рабочих-спортсменов в Народной олимпиаде всецело поддержали Димитров и Тольятти. Жолдак от их имени обратился в ЦК ВКП(б) к А.А. Андрееву и председателю ВСФК СССР В.Н. Манцевус просьбой, учитывая высокую политическую значимость, дать указание участвовать в ней советской футбольной команде и другим атлетам⁴⁰. Однако в последний момент, 16 июля 1936 г., в посылке делегации было отказанобез объяснения причин⁴¹.

Народная олимпиада должна была пройти с 19 по 26 июля 1936 г. Планировалосьпринять 6 тыс.участников из 22 стран. Успели прибыть около 2 тыс. спортсменов из 17 стран, однако после выступления консерваторов ониоказались в изоляции.Частьиз них была взята на французское военное судно, часть осталась в Испании и создала батальоны, воевавшие на Сарагосском и Мадридском фронтах в составе войск республиканцев⁴².В частности, в боевых действиях участвовал генеральный секретарь САСИ Дойч, в одном из боёв погибП. Альберто⁴³.

Запланированные Народные Спортивные игры в Праге состоялись,одним из активных организаторов мероприятия стал К. Аксамит.по национальному составу их масштаб оказался скромнее, чем в Барселоне (только представители Чехословакии, США, Франции и швеции), однако в играх участвовало 5 тыс.состязателей⁴⁴.

Несмотря на все усилия мировой общественности, сорвать или хотя бы перенести Олимпиаду не удалось. Здесь надо отдать должное усилиям германской дипломатии и максимально гибкой позиции министра пропаганды Й. Геббельса, уговорившего Гитлера на время проведения олимпиады убрать внешние признаки дискриминации (например, таблички «евреи нежелательны»)⁴⁵. В Берлинпоехаладаже французская сборная, несмотря на то, что Париж был центром борьбы против её проведения, а рабочие организации имели очень большое влияние через муниципалитеты. Постановление ИККИ от 15 июля 1936 г. обязывало членов коммунистических партий усилить пропагандистскую кампанию, инструктировало всех выезжающих в Германию вести там провокаторскую деятельность, задавая, например, неудобные вопросы, требовать посещения тюрем и т.п.⁴⁶ Однако серьёзных скандалов устроить не удалось, и Олимпиада стала спортивной и политической победой Гитлера.

Этот грандиозный спортивный праздник собрал 4,5 млн туристов, около 4 тыс. участников из 49 стран боролись за медали.Открытие состоялось на специально построенном стадионе, вмещавшем 100 тыс. человек, Олимпийская деревня стала образцом для последующих организаторов игр. Впервые велась телевизионная трансляция, которая впоследствии начала приносить многомиллиардные прибыли организаторам⁴⁷.Секретариат КСИ в отчёте за 1936 г. признал, что для борьбы с олимпиадой сделал очень много, но онапрошла с «небывалым блеском» и для многих европейских государств это теперь образец для подражания. Причины неудачи кампании виделись в том, что так и не удалось договориться с САСИ, а Комитет был создан слишком поздно⁴⁸.

Ключевым теперь стал вопрос: что же делать дальше? 1936 г. показал, что спорт – мощный рычаг в политической борьбе и необходимо «удержать планку». Планировались дальнейшая работа представителей КСИ в Парижском комитете и борьба за демократизацию олимпийского движения, продолжение переговоров с САСИ. Обсуждению этих вопросов посвящались различные совещания, в которых принимали участие Димитров, Готвальд, Тольятти, Куусинен, Жолдак, Аксамит и др., а также записки, составленные секретарями КСИ.

Поводом для объединения с САСИмогла стать подготовкатретьей Рабочей Олимпиады в Антверпене в 1937 г. Её проведение планировалось сразу же после второй Рабочей Олимпиады в Вене в 1931 г., ногромкое политическое звучание она приобрела лишь в свете обостряющейся международной обстановки. Стремясь смягчить позицию руководителей САСИ, представители КСИ сняли с повестки дня вопрос о проведении Всемирной Спартакиады в Москве, которая сначала была запланирована на 1933 г., а потом перенесена 1936 г., и стали настаивать на совместной организации Олимпиады в Антверпене. В июле 1936 г. в Бюро САСИ было направлено письмо, составленное в секретариате КСИ и утвержденное ИККИ, в котором подчёркивалась важность совместного протеста против Берлинской олимпиады и содержалось официальное предложение провести Олимпиаду в Антверпене, на которую планировалосьдопустить членов буржуазных спортклубов⁴⁹. Следующей попыткой договориться стала поездка представителей КСИ на конференцию САСИ в Антверпенев августе 1936 г. Димитров лично обратился в ЦК ВКП(б) с просьбой разрешить выезд Жолдака и Харченко на это совещание⁵⁰. Харченко заранее составил подробное описание предложений и возможной реакции на них представителей бюро САСИ⁵¹. В состав делегации также вошли Прицель и Аксамит. По возвращении назад Жолдак составил на имя представителя Коминтерна М. Москвина подробнейшую докладную записку о поездке, в которой отразились довольно сложные и натянутые отношения с Харченко, на которого он уже жаловался после совещания САСИ в Праге⁵².

В ходе конференции выяснилась принципиальная позиция САСИ: Рабочая олимпиада – это спортивные соревнования их организации, а значит, ни о каком совместном проведении речи идти не может. Возможно лишь приглашение «гостей». Проиграв первый раунд, представители КСИ и Харченко постарались жёстко поставить вопрос об обязательном приглашении на соревнования чешской секции КСИ, но также получили отказ, так как между нею и чешской социал-демократической секцией существовал конфликт. Возникла угроза отказа в участии и всем остальным секциям КСИ.

Результатом этой неудачи стало активное обсуждение дальнейших перспектив деятельности Спортинтерна. Каждый из его секретарей высказал свою позицию. Прицель, внедрённый в Парижский комитет, предлагал всячески развивать его, превращая в некий интернационал, объединяющий все спортивные организации вне зависимости от их политических убеждений, создавая «широкое единение друзей олимпийской идеи». Итогом должны были стать демократические реформы МОК. Он оговорился, что надо учитывать специфику каждой страны и выдвигать лозунги, согласующиеся с национальными интересами, однако общий руководящий орган необходим, и именно он, а не объединение с САСИ даст Коминтерну массовое влияние⁵³. Аксамит, напротив, полагал, что международный союз может только навредить делу, так как если он действительно всех соединит, то станет соперником МОК, и его члены не смогут войти в национальные олимпийские комитеты. А если он не добьётся массовости, то необходимости в нём нет, соответственно, надо бороться за влияние на национальные олимпийские комитеты⁵⁴. Жолдак занял нейтральную позицию, подчёркивая важность деятельности и Парижского комитета, и секретариата КСИ⁵⁵.

13 марта 1937 г. состоялось совещание у Москвина. В нём приняли участие секретари КСИ, позиции которых не изменились. Сам Москвин высказался за объединение с САСИ. Готвальд предложил использовать в процессе консолидации сил именно КСМ. Куусинен говорил, что нужно организовывать народные фронты в спорте. Харченко заявил, что КСИ слаб, а САСИ силён, и потому надо от первого отказаться.Генеральный секретарь исполкома Коммунистического интернационала молодёжи В.Т. Чемоданов предложил принять участие в Рабочей Олимпиаде в Антверпене вне зависимости от того, пустят туда чеховили нет, подчеркнув, что руководство КСИ допустилодве ошибки: категоричность и несговорчивость. Его в этом поддержал Готвальд, заявив, что надо задуматься, нужен ли КСИ вообще⁵⁶. Димитров подчеркнул, что подавляющее большинство рабочих спортсменов состоит в буржуазных национальных союзах, а не в КСИ и САСИ, и резюмировал: «Надо ликвидировать Спортинтерн.не КСИ, а СССР будет играть крупную роль вмировом спорте»⁵⁷.

Результатом стало принятие резолюции ИККИ и постановления, утверждённого 7 мая и окончательно согласованного к 26 мая1937 г. В них, с одной стороны, обозначены тактика и стратегия Коминтерна по использованию спорта для достижения политических целей, с другой – поставлена точка в существовании Спортинтерна. Отныне члены Коминтерна должны были вступать во все спортивные организации вне зависимости от их политической принадлежности, лоббируя решение простых насущных проблем (строительство спортивных сооружений, выделение денег на соревнования и т.п.), завоёвывать авторитет, входить в государственные органы по спортивным делам и, по возможности, проникать в национальные олимпийские комитеты, борясь за их демократизацию изнутри⁵⁸.

В постановлении указывалось, что, поскольку САСИ из-за своего узкого партийно-политического характера охватывает лишь небольшую часть занимающихся спортом рабочих, не следует продолжать переговоры с его руководством об объединении. Как и в резолюции, предписывалось перенести все действия на уровень стран, где этой работой будут непосредственно руководить компартии. Секретариат КСИ как интернациональный центрбыл упразднён, его преобразовали во вспомогательный орган при ИККИ для связи и сбора информации, причём в случае вступления в контакт спредставителям САСИ он должен ссылаться на свой прежний статус⁵⁹.

Подводя итоги, следует отметить, что к 1937 г. в секретариате Коминтерна и у его кураторов в руководстве СССР полностью вызрела мысль о колоссальных возможностяхспорта в целом и олимпийского движения в частности для повышения своего авторитета в мире. Триумф Берлинской Олимпиады сыграл на руку пропагандегосударства, создавшего условия для её проведения, и в Москве не могли пройти мимо этого эффекта. Если в начале рассматриваемого периода Коминтерн руками КСИ стремился к объединению с социал-демократическими силами для создания единого фронта, то к его концупроизошла переориентация научастие в олимпийском движении, которое начало восприниматься как великолепная площадка для демонстрации успехов советского государства. Попытки договориться с социал-демократами ни к чему не привели, Народный фронт в спорте так и не был создан – зато успешное взаимодействие с антифашистскими организациями привело к выводу, что действовать следует через национальные спортивные организации, борясь за решение повседневных задач. Уже в плане на 1937 г. перечислялись не политические акции с участием спортсменов, как раньше, а подробнейший список спортивных мероприятий в различных странах, в которых представители компартийдолжны были участвоватьв составе своих национальных сборных⁶⁰.Именнов событиях 1933–1937 гг.кроется ответ на вопрос, почему руководство СССР отошло от отрицания «буржуазного спорта»в пользу сотрудничества с международными спорторганизациями.